Актеры – люди суеверные. И далеко не каждый из них, особенно увенчанных лаврами, согласится после операции на сердце и 16-дневной комы играть пьесу под названием «Поминальная молитва». А Евгений Павлович Леонов не только согласился, но и сыграл одну из своих лучших театральных ролей – Тевье-молочника.

Умер Леонов, собираясь на этот спектакль. Руководителю театра «Ленком» Марку Захарову выпала страшная миссия – выйти к зрителям и сказать, что спектакль отменяется из-за смерти артиста. В таких случаях полагается сообщить, как можно сдать билеты и получить деньги. Но зрители пошли не в кассу, а в расположенный неподалеку храм и вернулись со свечами. Несколько часов они окружали здание театра и читали поминальную молитву по одному из самых любимых актеров страны. Была какая-то высшая творческая справедливость в том, что уютный, «круглый» и смешливый на экране Евгений Леонов ушел из жизни трагическим героем…

Свое дело

Леонов родился в центре Москвы, на Васильевской улице. Отец его был инженером на авиазаводе, мать до войны занималась воспитанием сыновей. Николай был на два с половиной года старше Жени и, в отличие от братика, подвижным и спортивным. А Женя хоть и играл в футбол, и подраться мог, но рос пухленьким и круглолицым и очень по этому поводу переживал. Доконало его, когда в школу пришел режиссер, отбиравший детей на пробы. Он искал особенно забавного увальня и решил: Женя Леонов – идеальный кандидат. В кино тогда Женя не снялся. Но наивно подумал: если стать артистом, то можно играть самые героические роли, надевать костюмы, скрывающие неспортивную фигуру, и накладывать грим! Он записался в театральный кружок.

Жизнь пыталась столкнуть Леонова с актерской стези: когда началась война, вся семья работала на авиазаводе и Евгений даже поступил в техникум. Но родственник, имеющий отношение к искусству, твердо сказал, что парень занимается не своим делом. Тогда Евгений Леонов пошел в драматическую студию при Большом театре, которой руководил еще очень молодой режиссер Андрей Александрович Гончаров.

Мастер играть любовь

В 1948 году 22-летний артист Леонов стал работать в Московском драмтеатре им. Станиславского (сейчас «Электротеатр Станиславский»). Вроде бы и работа рядом с домом, и звучало солидно, но годы проходили, а Евгений оставался «одним из». Он не пытался выпрашивать себе роли, в обычной жизни тоже никогда не лез напролом. Возможно, поэтому ему не везло с девушками. Чересчур шумные и фривольные компании ему не нравились, да и в них никто не обращал на него внимания. Дело катилось к 30, и Леонов поставил на себе жирный крест.

И вот однажды главный режиссер театра Михаил Яншин, великий мхатовец, распределяя роли в новом спектакле «Дни Турбиных», назначает Леонова на роль Лариосика. Многие недоумевали: невысокий, со спорной дикцией Леонов – и юный аристократ Лариосик, с ходу влюбившийся в царственную Елену Тальберг. Но Михаил Яншин, не обладавший классическими чертами и бархатным тембром (вспомните его профессора Волосюка из «Большой перемены») сам когда-то блистательно играл Лариосика, и что-то такое он разглядел в Евгении Павловиче. После премьеры работе 28-летнего артиста критики адресовали немало восторженных слов. Особенно подчеркивали, как мастерски Леонов играет любовь.

Нельзя сказать, что театральная судьба его после этого заблистала яркими красками, но в кино ему хотя бы стали предлагать роли, которые указывались в титрах не в последнюю очередь.

Видимо, молодой актер поверил в себя. В 1957 году театр находился на гастролях в Свердловске. Леонов с двумя товарищами шел по улице и вдруг увидел очень красивую девушку. Раньше он бы привычно сгорбился и постарался бы проскользнуть незаметно. Но тут набрался смелости, подошел и пригласил на спектакль. Гастроли шли довольно долго, и все это время Ванда (так звали прекрасную незнакомку) получала контрамарки и настойчивые предложения выйти замуж и переехать в Москву. Помогал брату и старший Николай, который по телефону уговаривал девушку приехать и хотя бы познакомиться с предполагаемыми будущими родственниками. Вероятно, Ванда поняла, что встретила надежного и преданного человека, и согласилась. 15 июня 1959 года в молодой семье родился сын Андрей.

Мрачноватый характер

Став мужем и отцом, Леонов как будто опасался, что не заслужил такого счастья. Ванда Владимировна окончила театроведческий факультет, работала, безупречно вела хозяйство. Но, говорят, что она была скупа на ласковые слова. Зато Леонов постоянно доказывал свою любовь как мог. Позже сын Андрей рассказывал: какой бы дефицит ни возникал на советских прилавках, они жили в отдельно взятом коммунизме. У мальчика были прекрасные игрушки, а среди актрис, обсуждавших самые модные вещи, бытовала шутка: «Такое есть лишь у Софи Лорен и Ванды Леоновой». Глава семьи постоянно работал. Один из друзей Леонова вспоминал: у Евгения Павловича был спектакль, где актер выходил в самом начале и в самом конце. Так он успевал за это время съездить и выступить в концерте.

Марк Захаров говорил, что, как у всех выдающихся комических актеров, у Леонова в жизни был «мрачноватый» характер. Хотя к коллегам он всегда относился по-доброму. Многим помогал в житейских ситуациях, выбивал квартиры, хорошие больницы. Виктор Проскурин, Светлана Крючкова, Михаил Боярский, Екатерина Стриженова и многие другие вспоминали, как Евгений Павлович поддерживал своих молодых коллег на съемочной площадке.

При этом Леонов всегда очень четко оговаривал щекотливые вопросы гонораров. Из-за этого чуть не сорвалось их знакомство с Георгием Данелией, ставшее позже судьбоносным для обоих. Впервые Данелия хотел снять Евгения Павловича в комедии «Тридцать три». Сатирической комедии не могли дать «высшую категорию», а Леонов потребовал максимальную ставку. Данелия пошел решать этот вопрос. К счастью, Леонов прочитал сценарий и так загорелся, что смягчил условия. С тех пор он играл в каждом фильме Георгия Николаевича. И даже после того, как актер скончался, Данелия по привычке, впервые читая сценарий, еще долго искал, какую же роль там сыграет его друг?

Кинематографическая судьба Леонова сложилась в итоге очень счастливо, хотя его безумно раздражало, что на улице вслед ему неслось «Моргалы выколю!» или «Ой, Винни-Пух пошел!». Гораздо больше он ценил роли в «Донской повести», «Белорусском вокзале».

Особой картиной для него был «Старший сын». Собственному сыну актера в этот момент уже стукнуло 16, конечно, у парня были свои интересы, компании, кумиры, и Евгений Павлович очень остро переживал, что вот теперь и сын уделяет ему все меньше и меньше внимания. Как потом оказалось, он писал с гастролей и съемок Андрею очень нежные и грустные письма, которые после смерти Леонова были опубликованы. Больше всего актер тосковал о любви, которой он, как казалось ему, недополучал.

Рыбный суд

В театральной жизни Леонова не так уж много ролей, что называется, по масштабу. В Театре им. Станиславского после Лариосика только через 12 лет состоялась еще одна выдающаяся работа, в спектакле «Антигона», где играл великолепный дуэт Евгений Леонов – Елизавета Никищихина. В это время он уже чувствовал, что коллеги, которые раньше снисходительно-ласково относились к не самому фактурному и не очень удачливому Леонову, сильно завидуют его киношной популярности. И он ушел в Театр им. Маяковского к Андрею Гончарову, у которого когда-то учился.

Андрей Александрович не сомневался в таланте Евгения Павловича и почти сразу дал ему роль Ванюшина, которую стремились посмотреть все уважающие себя театралы. Потом был замечательный Санчо Панса в очень популярном спектакле «Человек из Ламанчи».

И вдруг идиллия разлетелась вдребезги. Леонов согласился сняться в коротенькой рекламе, призывающей покупать рыбу нототению – в стране уже возникали перебои с продажей мяса. Возможно, актеру заплатили хороший гонорар. Во всяком случае, Гончаров придрался именно к этому аспекту, хотя на рубеже 60-70-х Леонов уже вовсю снимался в большом кино. Но после ролика с рыбой Гончаров не постеснялся собрать труппу и начал прилюдно шельмовать уже не молодого Леонова, язвительно интересуясь, не умирает ли он с голоду.

Евгений Павлович написал заявление об уходе, и ситуацией воспользовался директор Театра им. Ленинского комсомола. В будущий «Ленком» тогда только-только пришел Марк Захаров, который буквально по крупицам собирал новую труппу.

Опасные гастроли

В спектаклях Захарова много пели и танцевали, а Леонов всего этого не делал. Но зато он сыграл там Ламме Гудзака в знаменитом «Тиле», заглавную роль Иванова в пьесе Чехова (это было очень необычное назначение на роль человека, из-за которого страдают две прекрасные женщины), Вожака в «Оптимистической трагедии». Каждый новый образ Евгения Павловича был событием.

В 1988 году «Ленком» находился на гастролях в Германии. Ванда Владимировна и Андрей Леонов работали в театре и тоже отправились за рубеж. В какой-то момент Евгений Павлович начал сильно кашлять, сначала думали – бронхит. В роковой день актеры уехали на экскурсию, но Елена Шанина, у которой точно так же отец кашлял перед сердечным приступом, из-за дурных предчувствий никуда не поехала и «присматривала» за Леоновым. Когда актеру стало плохо, быстро вызвали врачей. Счастье, что всё произошло в Германии, славящейся своей медициной.

Врачи попросили жену и сына сидеть рядом с актером, который лежал без чувств, и разговаривать с ним. Ванда и Андрей сменяли друг друга только, когда уже падали от усталости. В эти 16 дней Евгению Павловичу адресовались самые трепетные признания, самые горячие слова благодарности и клятвы. И однажды он пришел в себя.

После тяжелой операции актер не сильно изменил свой образ жизни. Он по-прежнему снимался, ездил на творческие встречи, а в театре стал играть «Поминальную молитву». Леонов считал: раз его «оставили» жить, значит он должен продолжать делать то, что умеет лучше всего…Единственное, чего он стал бояться, – это оставаться в одиночестве.

Вечером 29 января 1994 года он одевался на спектакль. Поначалу Ванда Владимировна решила, что супруг неудачно зацепился ногой за брючину и поэтому упал. Позже выяснилось, что путь на «Поминальную молитву» актеру перекрыл оторвавшийся тромб.