Приближается 150-летний юбилей знаменитого русского писателя, которого родная страна почти простила, а он ее – почти нет
В этом году мы могли бы отмечать еще один юбилей, связанный с Буниным. Всего лишь 65 лет, как произведения первого среди русских писателей Нобелевского лауреата заново начали издавать на его бывшей Родине. Сам Иван Алексеевич этого не дождался, он умер в 1953 году. А ведь возвращение Бунина, и в прямом, и в переносном смысле, могло быть гораздо более ранним и триумфальным. Но таков уж был характер классика. Он любил и ненавидел отчаянно.
Мы все учились понемногу…
Бунин родился 22 (по новому стилю) октября 1870 года в прекрасном русском городе Воронеже. Он мог бы гордиться своим генеалогическим древом, на ветвях которого блистало, например, имя Василия Жуковского, поэта – учителя самого Пушкина. Под аккомпанемент произведений Александра Сергеевича проходило раннее детство Ивана Бунина. Но, к сожалению, помимо любви к литературе, отец семейства, помещик Алексей Бунин, отличался пристрастием к картам и выпивке, поэтому финансы в доме часто «пели романсы».
Алексей Бунин не доучился в гимназии, и точно так же произошло с будущим классиком. В 11 лет Иван был определен в Елецкую гимназию. Но подростка тяготили бесконечные съемные квартиры, а заодно и точные науки, и в 15 лет он решил перейти на домашнее обучение. Наставником Ивана стал брат Юлий, которому было уже под 30. Что любопытно, к этому времени Юлий Алексеевич нажил большие неприятности с полицией из-за своей причастности к народовольческим кружкам. Впоследствии Юлий Бунин имел прямое отношение к журналу «Начало», где в том числе печатались статьи Ленина, которого взрослый Иван Бунин искренне считал дьяволом.
Юлий, взявшись за образование брата, сразу отмел в сторону ненужную математику, ведь Иван явный гуманитарий, пробует писать стихи, отсылает их в редакции. Однако увидеть свою фамилию, напечатанную типографским шрифтом, Ивану Бунину довелось только в 17 лет.
Солнечный удар
Из ранних стихов Бунина было ясно: автор – человек образованный, прекрасно знающий литературу и чувствующий родной язык. И 19-летнему Ивану предлагают место в газете «Орловский вестник». Однако охота к перемене мест забродила в Бунине очень рано, и он отправился по городам и весям. Менее чем за год он побывал в Харькове у брата Юлия, потом отправился в Крым, а в итоге все равно возвратился в Орел. И там с ним случился первый «солнечный удар». Позже этими двумя словами будет называться один из прелестных рассказов Бунина о любви.
Он знакомится с «заносчивой и эмансипированной» (на первый его взгляд) Варварой Пащенко. Девушка окончила гимназический курс с золотой медалью, через пенсне на начинающего поэта смотрят умные насмешливые глаза. И Иван Бунин влюбляется до глубины души.
Это была красивая пара, отношения в которой длились пять лет, но не дошли до венчания. Варваре и ее отцу не нравилась неопределенность положения Бунина. Гражданские супруги пытались обустроиться в захолустной Полтаве. В конце концов честолюбивая Варвара не выдержала и исчезла, оставив записку со словами «не поминай лихом». Иван чуть не наложил на себя руки, и испуганные старшие братья, Юлий и Евгений, забирают его в Елец. Позже в рассказах Бунина любовь постоянно оказывалась трагической, всегда влюбленным что-то мешало и нередко один из них погибал.
Оправившись от последствий «солнечного удара», Бунин берется за ум и отправляется в столицу, а позже в Москву. Там он знакомится со Львом Толстым, с Антоном Чеховым, Максимом Горьким. Искренняя дружба завязывается у них с Александром Куприным. Провинциал Бунин покоряет своим оригинальным талантом, а также обаянием и общительностью, но сам писатель позже признавался, что наедине с собой он был совсем другим. Душевные раны не затянулись, он снова искал облегчения в странствиях.
В 1898 году в Одессе происходит знакомство с состоятельной греческой семьей Цакни и очень милой девушкой Анной. Бунин не столько влюблен, сколько очарован, ну и знаменитая одесская «Опера», прогулки по берегу моря сделали свое дело. Анна Цакни становится его первой женой. У них рождается сын Николай. Но малыш умирает от скарлатины.
К тому времени Бунин в первый раз стал лауреатом литературной Пушкинской премии, но получил он ее пополам с переводчиком Вейнбергом. 500 рублей по тем временам были очень хорошими деньгами, но Бунин любил тратиться. К тому же звание лауреата никак не повлияло на читателей, а многие критики отмечали, что стихи Бунина о природе уступают творчеству Фета и Тютчева. Семейство Цакни свысока смотрит на зятя, не способного обеспечить безбедную и спокойную жизнь их дочери, и Бунин возвращается в Москву.
Окаянные годы
Бунину 36 лет, он интересен и внешне, и вообще. Жена-гречанка, которая не дает развода, знакомство с самыми известными писателями того времени и их уважение, премия… Все это в конечном итоге заинтриговало 25-летнюю Веру Муромцеву, которая терпеть не могла «богемы». У нее-то семья была дай боже, отец член Московской городской управы, дядя вообще – председатель Первой Государственной думы. Стоит ли говорить, как отреагировало солидное семейство Муромцевых на то, что их интеллигентная Верочка уезжает невенчанная со своим «Яном» в очередное его путешествие!
Вера Муромцева стала той, кто разделил с Иваном Буниным и славу, и «окаянные дни», и эмиграцию. Несмотря на все «многоугольники», хорошо известные по фильму «Дневник его жены».
В 1909 году Бунин получает вторую Пушкинскую премию, и снова в «пополаме», на этот раз с Александром Куприным. Они шутливо пикировались по этому поводу, сочиняли друг на друга пародии, но именно Куприн, больной и нищий эмигрант, много позже первым получит от Бунина солидную сумму, оторванную от Нобелевской премии.
До начала революции Бунин заслужил признание не только у себя на родине, но и за рубежом. Иногда его пытались причислить к каким-нибудь течениям, но Иван Алексеевич не укладывался в определенные рамки. Его с одинаковым успехом можно было назвать и «деревенщиком», и «реалистом», и даже автором смелой любовной прозы. Единственное, чего в его произведениях было маловато, – это оптимизма. И Первую русскую, и Февральскую революции Бунин встретил с большой тревогой. Он, хорошо знающий помещичий быт, верящий в предназначение истинного дворянина, не мог себе представить, чтобы у власти оказались какие-то непонятные люди, черпающие ум из листовок.
Дневник Бунина под названием «Окаянные дни» советские читатели увидели только с началом перестройки. Это произведение, по мнению советских властей, было стократно страшнее дворянского происхождения и эмиграции Бунина. Иван Алексеевич описывал первые послереволюционные месяцы с искренней ненавистью, он считал, что на «эти лица» даже клеймо преступника ставить не обязательно, и так всё понятно. Разорвал отношения с теми коллегами, кто сочувствовал новому порядку. Комиссара, отвечавшего за новое искусство, Анатолия Луначарского называл «гадиной».
В 1918 году Бунин с женой спешно покидали Москву. На вокзале их провожал Юлий. Неизвестно, устроили ли братья на прощание диспут. Юлию оставалось совсем немного, он умер от истощения в 1921 году. В годы Революции и Гражданской войны Иван Бунин лишился братьев и сестры.
…Прибыв в Одессу, Бунин как мог поддерживал Белое движение, но чувствовал, что силы на исходе. В 1920 году он и Вера чудом нашли место в каюте на греческом теплоходике «Спарта». Супруги делили одну полку в общей каюте, а многие вообще спали чуть ли не на палубе. Когда пароход вышел в нейтральные воды и волнение отъезда осталось позади, Бунин ясно осознал: наступил конец всему.
Запретить и не пущать
На самом деле это был вовсе не конец. Бунины в итоге перебрались в Париж. Во Франции Иван Алексеевич, так и оставшийся лицом без гражданства, написал свои знаменитые произведения и приступил к созданию романа «Жизнь Арсеньева», который вовсе не стоит считать автобиографией писателя. Кстати, до конца жизни Бунин принципиально писал по правилам дореволюционной орфографии.
Непримиримый характер Бунина и огромный талант сделали его безусловным знаменем русской эмиграции. Иван Алексеевич неоднократно выступал с программными заявлениями о задачах литераторов-эмигрантов. Статьи и речи отличались сочным бунинским языком, страстными призывами, но, конечно, никакой реальной цели достичь не могли. Советский Союз жил своей жизнью, Бунин – своей. Правда, в СССР очень плохо восприняли новость о присуждении бывшему соотечественнику в 1933 году Нобелевской премии.
Нобелевку вручали в Стокгольме, а Швеция была одной из немногих стран, поддерживающих с Россией дипломатические отношения. Послом Советского Союза в этой стране была знаменитая Александра Коллонтай, бывшая дворянка, потом пламенная «революционэрка», дама, имеющая весьма специфические взгляды на сексуальную жизнь. Говорят, что Александре Михайловне было поручено чуть ли не сорвать вручение премии Бунину, но это, конечно, было невозможно, пришлось ограничиться ядовитыми плевками в адрес самого Бунина и риторическими вопросами к шведским властям.
Не дождетесь!
Нобелевская премия (свыше 700 тысяч франков) казалась Ивану Алексеевичу не только верхом признания, но и сказочной суммой. Приехав в Стокгольм, он немедленно кинулся заказывать одежду, достойную лауреата. Потом часть денег ушла на разнообразные банкеты. Но Бунин сразу же организовал фонд помощи писателям-эмигрантам. Трудно посчитать всех, кому он помог. На себя ему практически ничего не осталось.
Не секрет, что нападение Германии на СССР многие в эмигрантской среде отмечали как «праздник ожидания праздника». Дескать, здравствуй, старый порядок. А Бунин, который с начала Второй мировой войны жил на вилле в Провансе, повесил огромную карту СССР, отмечал на ней наступления и отступления и был счастлив каждой победе советских войск. Рассказывают, что поблизости от его виллы работали пленные советские солдаты, которых не слишком строго «пасли». Парни приходили в дом русского писателя. И пусть они пели что-то типа «По долинам и по взгорьям», они были Бунину и Вере как сыновья и звали супружескую чету «папаша» и «мамаша».
Почти сразу после Победы советское правительство решило проявить великодушие и призвало французских эмигрантов, разумеется, раскаявшись, вернуться к родным березам. Естественно, акция задумывалась прежде всего ради возвращения знаковых людей, в первую очередь, Нобелевского лауреата Бунина. Уговаривать его послали одного из самых знаменитых советских писателей, фронтовика Константина Симонова вместе с его очаровательной женой актрисой Валентиной Серовой.
Константин Михайлович, хоть и не был дамой, но правильно рассчитал: путь к сердцу отчасти лежит через желудок. Он сделал немыслимое – с помощью самолета доставил полунищему Бунину самые изысканные советские продукты: селедку, водку, колбасу, про которую Бунин честно сказал: «Ох, хороша!». Бунин оценил далеко не только колбасу. Он жадно расспрашивал Симонова о советской литературе, восхищался рассказами Паустовского и поэмой Твардовского «Василий Теркин». Он уже подготовил собственные труды для беспрецедентного события – издания в СССР.
Но…то ли знаменитое постановление о разгроме журналов «Звезда» и «Ленинград», морально уничтожившее Зощенко и Ахматову, то ли другие обстоятельства, а скорее всего, натура Бунина привели к тому, что даже виртуального шага за французскую границу Иван Алексеевич сделать не смог. Он остался честным перед самим собой, хотя старый, уже во всех смыслах, друг Николай Телешов писал ему из Москвы: дурак ты, мог бы жить при деньгах, должностях и славе.
Бунин так и не увидел своих произведений, напечатанных по правилам новой орфографии, не прошелся по родным орловским просторам. Но он что-то такое знал, предчувствовал. В день смерти, 8 ноября 1953 года (36-я годовщина ненавистной ему Октябрьской революции!) он читал роман Толстого с пророческим названием «Воскресение»…
