Он вполне мог бы сказать о себе словами своего младшего современника Пушкина: “Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом”.
Скоро 200 лет, как император Александр I ушел из жизни, и до сих пор нет единого мнения о личности, заслугах и промахах этого человека. Воспитанный поклонником Французской революции швейцарцем Лагарпом, Александр довел страну до того, что сразу после его смерти вспыхнуло восстание декабристов. Влюбленный в юности в личность Наполеона, он потом всю дорогу воевал с ним. Наконец именно Александр I вывел на историческую авансцену двух человек, которые не обладали ни блестящей родословной, ни связями и добились всего благодаря выдающимся личным качествам. Обоих Александр возвысил до небес, а потом своими решениями обеспечил им явно не то место в истории, которого они заслуживали.
Один из них — Алексей Андреевич Аракчеев. Его имя, вернее, фамилию, знает каждый школьник. Но только благодаря унизительному термину “аракчеевщина”. Лишь в последнее время заговорили наконец о вкладе Аракчеева в реформирование российского военного дела, особенно артиллерии, о его неподкупности, фанатичной любви к порядку и ненависти к коррупции и кумовству. Сколько еще отмываться Алексею Андреевичу от того, что император поручил именно ему осуществлять идею военных поселений — неизвестно, но, возможно, когда-нибудь он этого и дождется.
А вот второй, несмотря на то, что его, в отличие от Аракчеева, историки называют “светом эпохи правления Александра I”, вообще обделен лучами софитов. Это Михаил Михайлович Сперанский, благодаря которому Россия могла бы получить свою первую Конституцию, автор невиданных до него законов, основоположник отечественной юриспруденции и юридического образования. Но поскольку в России не всегда чтут все, что связано с законами, то и личность самого Сперанского до сих пор пребывает в укромном уголке нашей неблагодарной памяти.
Подающий надежды
И поныне спорят, какова же его настоящая фамилия, — то ли Васильев, то ли Третьяков. Родился мальчик Миша 1 (по новому стилю — 12) января 1772 года в селе Черкутино на Владимирщине в семье деревенского священника. Был он болезненным, часто сидел дома. Рано научился читать и обладал прекрасной памятью. Однажды в Черкутине оказалось весьма высокопоставленное духовное лицо — протоиерей Андрей Самборский, который, по настоянию Екатерины II, занимался религиозным воспитанием великих князей-наследников Александра и Константина. Самборского очень удивил шестилетний “мыслитель”. Андрей Афанасьевич с удовольствием проводил время с Мишей и в шутку звал его в Петербург делать карьеру — в глубине души прекрасно понимая, что шансов на это дело у сына провинциального священника ничтожно мало. Но кто знает, может быть, Всевышний услышал мысли выдающегося священнослужителя. Михаил не только попал в Петербург. Их знакомство с Самборским продолжилось, и именно в доме Андрея Афанасьевича Михаил Сперанский встретил свою единственную и трагическую любовь.
А пока способный молодой человек идет по стопам отца, поступил во Владимирскую семинарию, где его до сих пор толком не известную фамилию переделывают в такую, которая пристала бы духовному лицу. Сперанский, то есть в переводе с латыни — подающий надежды. Уже во Владимире проявляется умение Сперанского держаться одновременно доброжелательно и независимо. Его способности, естественно, восхищают преподавателей, но и у однокашников он пользуется любовью и уважением. А потом Михаил Сперанский действительно попадает в Петербург — в числе лучших учеников он направляется для продолжения образования в Александро-Невскую семинарию. Это был совсем другой уровень, воспитанники изучают математику и физику. В совершенстве овладев французским, Сперанский в подлиннике читает философов Вольтера и Дидро. В дополнение к тому, что он изучает в семинарии, Сперанский постоянно занимается самообразованием, которое при его феноменальной памяти приумножает и без того обширные знания. Будучи учеником, он одновременно становится преподавателем.
Перед сыном бедного черкутинского священника открывалась блестящая перспектива. Прими он тогда монашество и пойди по церковной иерархии — непременно дошел бы до самых высоких степеней. Но в 1796 году в жизни Михаила Сперанского случается судьбоносный вираж.
Триумф и трагедия
Надо сказать, что в те времена энциклопедически образованные люди в России встречались не часто. Система образования только-только создавалась (кстати, именно благодаря Сперанскому был организован знаменитый Царскосельский лицей, где учились Александр Пушкин, будущий великий государственный деятель Горчаков и личный биограф Сперанского Модест Корф). При этом каждый мало-мальски значимый чиновник тонул в потоке деловых бумаг и писем. Для многих было непостижимой задачей не то что составить правильный документ, а просто написать поздравление. Поэтому все государственные люди искали себе хороших секретарей. И вот в качестве такого Сперанский был рекомендован князю Куракину. Наверняка князь уже натерпелся с различными протеже, он решил устроить юному семинаристу испытание: написать 11 писем различного содержания. Говорят, что Куракин целый час инструктировал Сперанского. Каково же было его удивление, когда наутро молодой “попович” предъявил 11 документов, написанных не просто красивым почерком, но и понятным языком и с соблюдением всех формальностей.
После этого Куракин, занимавший при Павле I должность генерал-прокурора Сената, одну из высших в России, включил все свои связи и “откупил” Сперанского у его церковных начальников. За три года Михаил Михайлович делает фантастическую карьеру в канцелярии Куракина. В декабре 1799 года он становится статским советником. Этот чин позволял занимать должность вице-губернатора, а по армейской иерархии практически соответствовал генеральскому.
И все было бы прекрасно, если бы не огромная личная трагедия, которая случилась в жизни Сперанского как раз накануне присвоения ему чина статского советника.
Весной 1798 года Михаил, очередной раз навестив своего покровителя Самборского, познакомился с семьей Стивенс. Мать семейства, урожденная Елизавета Плант, когда-то была одной из самых завидных лондонских невест. Она знала несколько языков, играла на музыкальных инструментах и даже сочиняла музыку. Но влюбилась в простого сельского священника и, вопреки воле родителей, стала хозяйкой в небольшом приходе.
Однако глава семьи умер, Елизавета оказалась в чрезвычайно стесненных материальных обстоятельствах и решила, что ее таланты пригодятся в России, где постоянно требовались гувернантки. Через родственников она познакомилась с Самборскими. В доме часто бывали дочери Елизаветы, а одна из них, тезка матери Элиза, являлась крестницей Самборского.
Сперанский увидел Элизу, когда той исполнилось 16, и влюбился в нее с первого взгляда. Трудность состояла в том, что Элиза говорила по-английски, а Михаил на тот момент не в полной мере владел языком Шекспира. Но потом они заговорили по-французски. К концу вечера он уже знал, кто станет его женой. У девушки не было никаких средств, но Сперанский делал такую блестящую карьеру, что это не имело значения. 3 ноября 1798 года молодые люди поженились, Элиза стала Елизаветой Сперанской, а через 10 месяцев у них родилась девочка, которую назвали в честь матери и бабушки.
Сперанский обожал своих “девочек”, а молодой жене он стремился компенсировать все то, чего она была лишена в детстве и ранней юности. Он осыпал ее подарками, и одним из них стали массивные дорогие часы, которые вешались на грудь.
Вскоре после родов Елизавета ехала в карете и попала в аварию. Часы вдавились в тело, начался процесс в легких, с которым организм, ослабленный родами, не смог справиться. 6 ноября 1799 года 18-летняя Елизавета ушла из жизни. Все оставшиеся годы Михаил Михайлович корил себя за то, что его подарок мог стать причиной этой ужасной смерти. Он так больше и не женился, хотя его внимания искали самые знатные невесты России. Дочь Лизу Сперанский воспитывал самостоятельно, она знала многое из того, над чем никогда не задумывались молодые россиянки. Елизавета Михайловна прожила интересную жизнь, много путешествовала. Она скончалась в Вене в возрасте 59 лет. У нее было два сына и дочь.
“Властитель слабый и лукавый…”
С воцарением на троне в 1801 году Александра I начинается вертикальный взлет Сперанского. Правда, до личного знакомства с императором пройдет еще пять лет, но Михаила Михайловича рекомендуют в качестве “гениального бюрократа” все более высокопоставленным особам, наконец, он становится личным секретарем графа-министра Кочубея, друга Александра I. Граф был ленив, и на всякие важные заседания часто посылал вместо себя Сперанского. Молодой Александр, в начале своего царствования увлеченным различными либеральными идеями, нашел в лице Михаила Сперанского не только единомышленника, но и человека, который мог очень грамотно и глубоко изложить монаршие задумки. Постепенно они приходят к мысли о том, что России пора жить по законам, а не по одной высочайшей воле.
Но стоило только затронуть эту болезненную тему, у Сперанского моментально появилось множество высокопоставленных врагов. Мало сформулировать и написать законы, нужно было найти людей, готовых проводить их в жизнь. А дворяне считали, что имеют право занимать различные высокооплачиваемые должности по праву рождения и благодаря связям. И когда Сперанский придумал еще и экзамен на соответствие должности, тут уже возмущению родовитых особ не было предела.
Сам император уже был в достаточной степени “подготовлен” к тому, чтобы разочароваться в своем верном помощнике. Во-первых, все его романтические мечтания, навеянные Лагарпом, быстро испарились в столкновении с суровой российской действительностью. К тому же он хорошо помнил, как недовольное окружение задушило его батюшку Павла I. Во-вторых, кумир детства Наполеон оказался жестоким захватчиком, которого Александр до поры до времени никак не мог победить в качестве полководца.
После ряда неудачных для России сражений корсиканский “выскочка” навязал “брату Александру” унизительный Тильзитский мир. Приходилось регулярно общаться с обидчиком, на переговоры вместе с императором ездил и Сперанский. Наполеон был в восторге от русского государственника. Они оба были “селф-мейд-менами”. Оба, не имея юридического образования, стали выдающимися юристами. Только Наполеону повезло больше — в качестве императора он создал Гражданский кодекс, по которому Европа живет до сих пор, а вот Сперанский, который постоянно зависел от воли своего патрона, так и не смог провести в жизнь ни прообраз Конституции, ни законы, ограничивающие крепостное право.
Однажды Наполеон полушутя-полусерьезно предложил Александру: какое-нибудь из королевств, захваченных Францией, в обмен на Сперанского. Может быть, поначалу Александру Павловичу это и польстило. Но в 1812 году, когда прямая война с Наполеоном уже была неизбежностью, когда во все уши императору шептали, что Сперанский — французский шпион и давно посягает на священные столпы России, мнительный и лукавый Александр решил пожертвовать своим государственным секретарем.
На “графских” развалинах
В марте 1812 года Сперанский был отправлен в ссылку в Нижний Новгород, С трудом можно представить, что пережил человек, который из “поповичей” превратился во второго человека в России, при этом любил свою страну, верил в нее и мечтал сделать цивилизованным государством. В ссылке его навестил, между прочим, Аракчеев, который теперь был новым фаворитом. Алексей Андреевич ходатайствовал за опального министра, Сперанскому выплатили какие-то большие деньги, потом вообще сделали губернатором — сначала Пензы, потом всей Сибири.
В этих местах Сперанскому удалось сделать немало хорошего и правильного, но в масштабах России уже шли другие процессы. Повсюду создавались тайные общества. Декабристы планировали, что в случае победы они сделают Сперанского Верховным правителем. Но Михаил Михайлович не дал согласия заговорщикам и при этом не донес на них.
После смерти Александра I состоялось неудачное восстание декабристов. Новый император Николай I привлек Сперанского к следствию. Михаил Михайлович был вынужден, буквально со слезами на глазах, формулировать приговоры тем, кто был его давними знакомыми и даже друзьями. Говорят, что именно благодаря его влиянию на Николая участь многих была смягчена, а к смертной казни были приговорены не десятки заговорщиков, а всего пятеро.
Николая I многие называют императором-администратором, естественно, он не мог обойтись без такого выдающегося юриста, как Сперанский. Михаил Михайлович успел подготовить “Полное собрание законов Российской империи” и “Свод законов Российской империи”, а еще он основал Высшую школу правоведения, где стали наконец воспитывать российских юристов.
В 1835 году Николай I, подчеркивая особое уважение и доверие, делает Сперанского преподавателем у будущего императора Александра II, который через 25 лет наконец отменит позорное крепостное право.
В свой 67-й день рождения Михаил Сперанский, сын священника, был пожалован графским достоинством. Но уже никакой титул был ему не в радость. Он скончался через 41 день, оставшись всего лишь “подающим надежды” и невольно уйдя в тень того, кто не дал воплотить их в жизнь.