Было что-то зловещее в том, что, пока рождалась новая Россия, он тяжело заболел и умер.
По первой части фильма “Москва слезам не верит”, где действие происходит в 1958 году, видно, какой бешеной популярностью пользовались тогда поэты. В самом начале мы слышим Окуджаву: “Мама, мама, это я дежурю, я дежурный по апрелю…” Затем настоящий Андрей Вознесенский читает “Параболическую балладу” у памятника Маяковскому. Правда, на момент съемки ему уже не 25, а 45, и “Дежурный по апрелю” с “Балладой” были написаны после 1958 года, но какое это теперь имеет значение.
Наконец, все помнят, как авантюристка Людмила решила изобразить из себя и подруги Кати профессорских дочек. Она устраивает прием в чужой престижной квартире. Не менее престижны и мужчины, которых приглашает Людмила, мечтающая перспективно выйти замуж. И, конечно, среди них – поэт. Его имени мы не узнаем, но произносит он абсолютно реальные фамилии символов эпохи Оттепели. Сначала – Евтушенко, а потом говорит про Роберта Рождественского: “Есть в нем какая-то сила, дух бунтарский”.
На момент выхода фильма – 1979 год – все “бунтари” уже были солидными дядьками с очень приличными тиражами и регалиями. Но почему-то именно Рождественский всем казался самым благополучным и обласканным властью…
Сын полка
Роберт Рождественский родился 20 июня 1932 года в очень далеком от столичного лоска алтайском селе Косиха. Его родного отца звали Станислав Петкевич. Какое-то время Петкевич служил в НКВД. Мать, Вера Павловна, работала в сельской школе и одновременно училась на врача. Оба убежденные коммунисты, они дали сыну имя в честь революционера Роберта Эйхе, впоследствии – одного из организаторов репрессий.
Когда Роберту Петкевичу исполнилось два года, он стал жить с родителями, бабушкой и дедушкой в большом городе Омске. По некоторым сведениям, отец и мать развелись в 1937 году. Но первое стихотворение, которое написал Роберт, было посвящено отцу, уходящему на фронт. Эти стихи напечатали в омской газете, мальчик получил гонорар и тут же отдал его в фонд обороны.
Вера Павловна, к тому времени – дипломированный медик, тоже отправилась на фронт. Мальчик жил в глубоком тылу с бабушкой, но в апреле 1943 года она умерла. Вере дали возможность приехать в Сибирь, она решила забрать сына с собой в военный госпиталь и оформить как “сына полка”. Роберта это очень обрадовало, ведь он уже дважды пытался сбежать “на войну”.
Путь матери и сыну предстоял долгий, через Москву. В столице Вере Павловне кто-то из знакомых сказал, что брать ребенка на войну – чистое безумие. Стоял 1944 год, боевые действия разворачивались уже далеко от Москвы, и женщина надумала отдать сына в Даниловский детский приёмник.Как позже вспоминал поэт, половину здания занимала тюрьма, половину – приют. Детей одевали в гимнастерки. 9 мая 1945 года они побежали на Красную площадь, и их качали как солдат, вернувшихся с фронта.
Много лет спустя тема войны станет одной из самых главных в поэзии Рождественского: знаменитая поэма “Реквием” (“Помните, через века, через года…”), песни “Баллада о красках”, “За того парня”, песни из фильма “Семнадцать мгновений весны”, песни “Глухо спит война”, “Если мы войну забудем” и многие другие произведения.
Мать писала сыну письма и однажды сообщила: у него будет новый папа-офицер. Иван Иванович Рождественский дал парню не только новые отчество и фамилию, но и огромную отцовскую любовь. У Роберта появился брат Иван. Семья военного жила то в Кенигсберге (ныне Калининград), то в Ленинграде, а в 1948 году они переехали в Петрозаводск.
Таинственная страсть
Роберт продолжал сочинять, читал стихи на школьных вечерах. А в 1950 году опубликовал кое-что в петрозаводском журнале “На рубеже” и отправил в приемную комиссию Литературного института. Абитуриенту ответили вежливым отказом, и Рождественский поступил на историко-филологическое отделение местного университета.
Почти нигде не упоминается, что первой женой Рождественского была вовсе не известный критик Алла Киреева, а девушка Елена, с которой он познакомился в университете. Рождественский нравился девушкам: рост под 190, очень спортивный, играл в волейбол и баскетбол, да еще поэт. Вместе с Леной они занимались в литературном объединении, где впервые услышали стихи запрещенных тогда Мандельштама, Корнилова, Смелякова.
Воспоминания Елены Николаевны, опубликованные в 2017 году в журнале “Север”, содержат некоторые факты, которые отличаются от официальной биографии Рождественского. Так, она рассказывает о разговоре с 18-летним Робертом, где он сообщает: его отца расстреляли по 58-й, “политической”, статье. И вроде бы именно из-за этого мать в новом браке поспешила поменять сыну фамилию.
Роман молодых людей развивался очень стремительно. Еще не расписавшись официально, они поселились в семье Рождественских, к большому неудовольствию матери. В конце первого курса Роберт снова сделал попытку поступить в Литературный институт, на этот раз она оказалась удачной. Он уехал в Москву, Лена перевелась в Ленинградский университет, и с тех пор влюбленные встречались урывками.
Интересно, что студенты Литинститута шефствовали над загсом, который находился в писательском поселке Переделкино. В этом загсе Роберт и Лена очень скромно расписались, в один из приездов девушки в столицу. Тогда никто не знал, что в 1994 году Рождественского в этом поселке похоронят.
20-летний Рождественский начинает писать свою первую поэму под названием “Моя любовь”. Однако в реальности его первая любовь не выдерживает испытания частыми разлуками. До Елены доходят слухи, что у ее мужа роман со студенткой Литинститута Аллой. В итоге пара развелась.
На момент выхода воспоминаний Елены Рождественской она проживала в Германии.
Да, мальчики
Брак Роберта Рождественского и Аллы Киреевой, который продлился 41 год, стал очень счастливым. В 1957 году у супругов родилась дочь, ныне – известный писатель, фотохудожник, редактор Екатерина Рождественская, через 13 лет – Ксения, ставшая журналистом. Обе женщины всегда вспоминают о необыкновенно любовной и уважительной атмосфере, царившей в их доме.
Начиналась семейная жизнь Роберта и Аллы в полуподвальной шестиметровой комнате, куда постоянно приходили друзья. Среди них были те, кого потом назовут главными поэтами-”шестидесятниками”: Евтушенко, Вознесенский, Белла Ахмадулина. Потом они все вместе выступали на знаменитых поэтических вечерах в Политехническом музее. Их слушали люди самых разных возрастов. У многих из них были репрессированы родные, кто-то навсегда сгинул в лагерях или был расстрелян, кто-то возвращался после многолетних отсидок. Стихи молодых поэтов, где были свежие образы, новаторские рифмы, дарили надежду на другое, счастливое, будущее. Это была некая поэтическая революция. И не случайно то Рождественского, то Вознесенского, то Евтушенко объявляли “новым Маяковским”.
Однако далеко не все спешили дать дорогу “молодым горлопанам”. Тем более что с годами оттепельный энтузиазм Хрущева значительно угас. Он был не самым образованным человеком, и ему легко было нашептать про “безобразия”, которые творят молодые художники, поэты, скульпторы, якобы попавшие под влияние тлетворного Запада.
7 марта 1963 года Хрущев назначил очередную встречу с творческой интеллигенцией в Кремле. Среди приглашенных были Вознесенский и Рождественский. Роберт специально за одну ночь написал стихотворение “Да, мальчики”. Это было продолжением поэтической дискуссии, начатой в 1960 году Евтушенко стихотворением “Давайте, мальчики”. Ничего особенного в стихах не было, но ему ответил заслуженный поэт-фронтовик Николай Грибачев, который упрекнул Евтушенко и вообще всю молодежь в том, что они живут слишком легко и при этом позволяют себе учить других.
И вот с кремлевской трибуны Рождественский читает:
Мы входим в жизнь.
Мы презираем блеянье.
И вдруг я слышу разговор о том,
что вот, мол, подрастает поколение.
Некстати: непонятное:
Не то:
И некто –
суетливо и запальчиво,–
непостижимо злобой
увлечен,
уже кричит,
в лицо нам
тыча пальцем:
"Нет, мальчики!"
Позвольте,
он – о чем?
Да еще Вознесенский ввязался в дискуссию с самим Хрущевым, в результате чего Никита Сергеевич посоветовал Андрею вообще убираться из страны, а Рождественский надолго попал в опалу. На несколько лет он уехал из Москвы, спасали его в основном переводы. Именно в это время он начал активно писать песни на музыку молодых советских композиторов.
Что-то с памятью моей стало…
Даже те, кто ненавидит поэзию, не может не знать стихов Рождественского, потому что на них написаны сотни потрясающих песен. Очень много – о любви. “Благодарю тебя за то, что ты по судьбе прошла…”, “Мы долгое эхо друг друга”, “Позвони мне, позвони”, “Сладка ягода в лес поманит…” Сколько кинофильмов украсили песни на стихи Роберта Ивановича: от “Неуловимых мстителей” до “Семнадцати мгновений весны”, от “Варианта “Омега” до “Москва – Кассиопея”. Казалось бы, наша культура должна быть бесконечно благодарна Рождественскому за такую сокровищницу. Но…всегда находились коллеги, которые щипали Роберта: дескать, что же ты свой поэтический талант потратил на песенки?
Невзлюбили его и за то, что после ухода Хрущева карьера Рождественского пошла в гору. Он умел писать образно и при этом понятно, потом это обозвали “декларативностью”. В 1975 году очень талантливый актер Леонид Филатов, обладавший большим поэтическим даром, написал цикл пародий “Таганка”. Рождественского он изобразил так:
В мире нет еще такой стройки, В мире нет еще такой плавки, Чтоб я ей не посвятил строчки, Чтоб я ей не уделил главки
При этом даже те, кто снисходительно относился к “официальному поэту” Рождественскому, уважали его как очень порядочного и скромного человека. Он никогда не устраивал шумиху вокруг своей персоны, очень много работал и даже на высоких должностях старался всем помочь.
Любопытно, что секретарем Союза писателей Рождественский стал, не будучи членом КПСС. Однако в 1977 году он все же подал заявление в партию. Жена Алла устроила громкий скандал. “Ты подаешь заявление в партию, а я – на развод” – шумела она. Роберт объяснял: “Понимаешь, мне противно, когда мы заседаем, а потом говорят: “Беспартийным выйти”, и там начинают о чем-то шушукаться, принимают всякие решения”. Рождественский вступил в партию и, слава богу, счастливый брак уцелел.
Вообще совершенно непонятно, почему Рождественского из всех шестидесятников объявили самым “придворным”. Он получил Государственную премию в 1979 году, а Вознесенский – на год раньше. Евтушенко удостоился этой награды тоже в эпоху развитого социализма, в 1984-м.
Алла Борисовна Киреева позже говорила, что “Роба”, в отличие от нее, долго и искренне верил в социализм с человеческим лицом. Разочарование приходило к нему долго, и он его не перенес. В 1990 году, на сломе эпох, Рождественский тяжело заболел, у него обнаружили опухоль мозга.
Ему провели две операции, одну из них в Париже, продлив жизнь на четыре года. Деньги собрали многочисленные друзья семьи. Кстати, наиболее близкими семьи Рождественских были в основном не поэты. Одним из лучших друзей был рано умерший литовский художник Стасис Красаускас, еще с юности Рождественский сблизился с архитектором Владимиром Ревзиным, дружил с журналистом Виталием Коротичем, доктором Леонидом Рошалем, и, конечно, с Иосифом Кобзоном, который постоянно пел песни на стихи Рождественского. Была у них и сердечная дружба с Муслимом Магомаевым, но вроде как однажды Магомаев “сменил” девушку и та девушка ”увела” Магомаева из семьи Рождественских.
Последний сборник Роберта Рождественского вышел в 1994 году. Он так и назывался — “Последние стихи”. Это очень исповедальные строки, их нужно просто прочитать и понять: Рождественский был намного глубже и интереснее всяких официальных и некомпетентных ярлыков, которые на него навешали. Как-то эти люди не любят вспоминать, что Рождественский с началом перестройки возглавил комиссии по литературному наследию Осипа Мандельштама и Марины Цветаевой, и первый увидевший свет поэтический сборник Высоцкого “Нерв” составил тоже он.
Тихо летят паутинные нити. Солнце горит на оконном стекле. Что-то я делал не так; извините: жил я впервые на этой земле. Я ее только теперь ощущаю. К ней припадаю. И ею клянусь… И по-другому прожить обещаю. Если вернусь… Но ведь я не вернусь.
