В ее имени — мудрость, в фамилии — аура, и все это она транслировала как актриса и как личность.
Для большинства из нас Софико — очаровательная умница Алиса Постик из фильма “Ищите женщину”, для киногурманов — звезда “Цвета граната”, снятого великим Сергеем Параджановым, сказавшим о Софико: “Сверхкрасота. Она больше, чем Византия”.
Но одновременно она и прачка Вардо из “Мелодий Верийского квартала”, и сестра Бенжамена из “Не горюй!”, которая верила, что “одной курицей можно накормить сто человек”. И журналистка из фильма “Несколько интервью по личным вопросам”, у которой, казалось, есть все, — престижная работа, уважение, муж, дети, а потом выясняется, что ее респектабельный замок стоит на песке.
Не хочется говорить штампами, но она везде была разной и была собой. Потому что реальная жизнь Софико Чиаурели — это биография красавицы и королевы, руки которой никогда не знали праздности, а душа — покоя.
Дом на Горе Раздумий
Рассказ о появлении на свет Софико похож на сказочный зачин: жили-были царь с царицей и родилась у них прекрасная девочка. Ну, царей в СССР к 1937 году 20 лет как не имелось, но ей досталась действительно необыкновенная семья.
Как там говорила Алиса Постик? “Я родилась на бульваре Сен-Мишель, в доме №7 на третьем этаже. В прекрасное майское утро”. Софико действительно родилась 21 мая 1937 года, но не на парижском бульваре, а в тбилисском доме, который одновременно является памятником и легендой.
Случилось так, что талантливый режиссер Михаил Чиаурели, женатый человек, влюбился в тогда еще не знаменитую, но уже популярную в Тбилиси артистку Верико Анджапаридзе, которая тоже была несвободна. Чтобы окончательно покорить даму сердца, Чиаурели пылко пообещал: на том месте, где я тебя впервые поцелую, построю для нас дом. И действительно построил, в 1935 году. Поскольку Чиаурели был не только режиссером, но и скульптором, он вложил в этот дом любовь и вдохновение.
Поцелуй случился на Пикрис-горе (гора Раздумий). Раньше там был лесок, где уединялись влюбленные. Теперь — место паломничества туристов. Нет уже ни Софико, ни ее великих родителей, но, кажется, до сих пор в этом доме звучат их разговоры, смех, песни, а также голоса великих людей, потому что кто только там не побывал. Во время войны гостили эвакуированные в Тбилиси мхатовцы. Говорят, что великий Качалов был влюблен в Верико Анджапаридзе, но тут уж она решительно устояла.
К 1950 году (то есть Софико 13 лет) Верико становится народной артисткой СССР. Да что официальные титулы — она одна из немногих, кто вошел в историю искусства просто по имени. Удивительно, что позже то же самое удалось сделать ее дочери.
А Михаил Чиаурели стал одним из любимых режиссеров Сталина. Они были лично знакомы, Иосиф Виссарионович высоко ценил и то, как Чиаурели “руководит” застольем, и, говорят, нередко приглашал его к себе — побыть тамадой. Интересно, что Верико ненавидела Сталина и Берию и даже периодически это высказывала. Но политика абсолютно не мешала мужу и жене любить друг друга и воспитывать двоих сыновей и младшую дочку.
“Мальчиковая” девочка
Когда Софико Чиаурели вспоминала раннее детство, то рассказывала не об ужасах войны, которую она, конечно, не видела, а о первой влюбленности. В шесть лет Верико взяла ее на отдых в Гагры, и там девочка влюбилась в художника Симона Вирсаладзе, который, на минуточку, был старше на 28 лет. В то время у Симона был роман, и маленькая Софико постоянно устраивала ему “сцены ревности”. Как истинный грузин Вирсаладзе не мог обидеть малышку, когда он покупал цветы для своей возлюбленной, то дарил букеты и Софико.
Сказки закончились, когда умер Сталин. Понятно, что все его любимцы были сброшены с пьедестала, в их числе оказался Михаил Чиаурели, которого “сослали” на Свердловскую киностудию. Верико между тем продолжала служить в Театре Марджанишвили. А Софико вовсе не собиралась становиться актрисой. Она занималась в хореографическом ансамбле.
Но тут в жизнь снова вмешались чувства. Дело в том что семья Чиаурели-Анджапаридзе находилась в родстве и дружбе с лучшими представителями грузинской культуры. Задушевной подругой Верико была красавица актриса Ната Вачнадзе, которую называли “грузинской Верой Холодной”. У Наты подрастали сыновья Эльдар и Георгий Шенгелая. Георгий был старше Софико всего на 10 дней, естественно, мамы заранее “обручили” своих детишек.
В Грузии принято почитать родителей. Но и без этого Софико и Георгию ничего не стоило последовать мечте своих мам. Оба были красивы, талантливы, без конца общались, и уже в подростковые годы их дружба перешла в нежную романтическую привязанность. И когда Георгий собрался в Москву поступать во ВГИК на режиссерский, Софико последовала за ним по зову сердца, но на актерский факультет. И оба стали студентами.
Софико занималась в мастерской Бориса Бибикова и Ольги Пыжовой. Среди ее однокурсников были Светлана Дружинина и Леонид Куравлев. Позже Светлана Сергеевна вспоминала Софико как “очень мальчиковую” девочку с короткой стрижкой и гортанным голосом. Этим своим голосом однажды Софико вступилась за Леонида, которого собирались отчислить за профнепригодность. “Борис Владимирович! — наседала она на Мастера с ярко выраженным грузинским акцентом. — Вы сами рассказывали, что труднее всего рассказать анекдот. Так вот Леня — он великолепно рассказывает анекдоты!”. В общем, можно сказать, что в какой-то степени Чиаурели сохранила Куравлева для искусства. А через много лет они были шикарным дуэтом в комедии “Ищите женщину”.
Столь же безапелляционно девушка говорила с режиссером Резо Чхеидзе, который во ВГИКе искал молодых актеров для фильма “Наш двор”. Софико ему понравилась сразу, но поиски на роль главного героя продолжались. И тут Софико уверенно назвала имя Георгия Шенгелаи.
За кулисами славы
Фильм вышел в 1957 году, к тому времени Софико и Георгий поженились, к безмерной радости Верико. Ната Вачнадзе, увы, погибла. Анджапаридзе опекала сына подруги как собственное дитя.
Талантливой девушке предлагали остаться в столице, но Софико не мыслила себя без Тбилиси, без своего легендарного дома, и вернулась на родину. У молодых родился сын Нико. Софико играла в самых знаменитых тбилисских театрах и довольно активно снималась. Одну из лучших ролей она сыграла у собственного мужа в “Мелодиях Верийского квартала”, который считается первым советским мюзиклом.
Со стороны жизнь Софико опять выглядела сказочной. Михаила Чиаурели постепенно реабилитировали, он снял еще несколько фильмов, успешно работал в мультипликации, преподавал. Верико продолжала блистать на театральной сцене, снималась в кино, ей постоянно вручались премии, звания и ордена.
При всех своих славе и заслугах Верико и Софико были настоящими грузинками. Приходя с работы, то есть после репетиций и спектаклей, умели принять гостей, при том, что по вечерам помощницу по хозяйству старались не беспокоить. Софико слыла — в отца — непревзойденным тамадой. Конечно, у ее детей были няни, но Чиаурели любила и умела готовить. Ее хачапури и мчади (лепешки) вспоминают до сих пор. Так же, как и то, что Софико возила с собой повсюду маленькую швейную машинку и за одну ночь могла сострочить себе новый наряд для торжественной церемонии.
Вот только мало кто знал, что в 1963 году любимца публики родила второго сына, Сандро, и, как очень скупо говорила сама актриса в интервью “АиФ”, “я его родила, а плацента не отделилась. Не может без меня существовать, как и я без него”. Говорили о диагнозе “аутизм”, которого в те годы не ставили, подменяли “шизофренией”.
Муж актрисы, Георгий Шенгелая начинал как очень успешный режиссер. Каждый его фильм не был похож на предыдущий. Но в какой-то момент наступил некоторый спад. Софико всегда с большим уважением и нежностью говорила о своем первом супруге и не углублялась в детали. Но явно на фоне возрастающей популярности жены Георгий чувствовал себя не очень уютно.
Надежда на счастье
В 1972 году Верико Анджапаридзе ставит в театре спектакль “Уриэль Акоста” и приглашает туда свою дочь и уникального человека по имени Котэ Махарадзе. Для одних это непревзойденный футбольный комментатор. Для других — столь же незаурядный актер. А еще он был известен в Тбилиси как большой любитель красивых женщин.
Котэ с самого начала активно ухаживал за Софико, несмотря на то, что у него имелась жена-красавица и двое детей. На тот момент ему было 54, Софико — 35. Но вовсе не из-за разницы в возрасте женщина не отвечала на его ухаживания. Как истинная кавказская жена и мать, Софико всеми силами пыталась сохранить свою семью, прежде всего ради сыновей.
У нее есть роль, сейчас почти забытая, а жаль. Это фильм Ланы Гогоберидзе “Несколько интервью по личным вопросам”, который вышел в 1978 году. По сути, Чиаурели играла идеал советской женщины — престижная работа в газете, счастливая семья, уважение коллег и читателей. Правда жизнь у нее — словно “день сурка”. Ничего, что приготовленный на два дня обед за два часа съедают гости мужа. Она не только радушно угощает их, но и сидит вместе со всеми, и говорит тосты, и даже пускается в пляс. Идеальная жена, которую муж, как выяснилось, давно поменял на молодую и беззаботную красотку.
Фильм, наделавший в свое время немало шума, не имеет ярко выраженного смыслового финала, он завершается крупным планом Софико Чиаурели, в глазах которой одновременно боль и надежда на счастье.
Именно так жила актриса в те сложные годы. В 1975 году, в возрасте 49 лет, от рака умер ее брат Рамаз. Десятью годами раньше тот же недуг и в том же возрасте унес ее сводного брата Отара. Эти смерти сильно повлияли на Верико Анджапаридзе, которую уже не радовало присвоенное ей звание Героя Социалистического Труда и другие почести. Да еще у единственной оставшейся дочери проблемы в семье, о которых сплетничает весь Тбилиси.
Общественное мнение не могло простить Софико ее новой любви. В конце концов актриса развелась, чем вызвала бурю негодования среди друзей и знакомых. Несколько лет они с Котэ Махарадзе, взрослые заслуженные люди, вынуждены были встречаться тайком. Категорически против были и их дети, а сын Софико Николай даже в знак протеста переехал к отцу.
Ищите женщину…
В 1980 году Софико и Котэ поженились, постепенно этот союз приняли. Именно поэтому, считает режиссер Алла Сурикова, глаза Софико так сияют в фильме “Ищите женщину”, снятом два года спустя.
Но вскоре и в СССР, и в Грузии начались перемены. Прекрасная Верико Анджапаридзе перед смертью успела сняться в знаменитом “Покаянии”, произнеся слова о том, что если дорога не ведет к храму, то она и не нужна. Однако куда вели новые дороги, никто не знал, ясно было, что времена наступают трудные.
Не поверить, но Софико в 90-е годы даже просила порекомендовать ее (ее!) кому-нибудь в качестве домработницы. Она почти не снималась, а прежняя шикарная ставка в театре — 500 советских рублей — превратилась в копейки, или в “тетри”, по новым грузинским деньгам. Одну из комнат знаменитого дома на Пикрис-горе пришлось превратить в гостиницу.
При всем при этом Софико и Котэ умудрились организовать Театр одного актера, который назвали “Верико”. Он располагался в подвале их дома, крошечное помещение вмещало человек 80, и попасть туда мечтал каждый уважающий себя культурный человек. Прожить на доходы от этого театра было невозможно, тем более что Софико и Котэ стыдились брать деньги со своих знакомых и друзей, которые составляли, наверное, половину населения Тбилиси.
Потом стало полегче, и Софико даже смогла надстроить еще один этаж в доме. Она вообще называла себя не актрисой, а прорабом. Ее сын говорил, что всем в доме было строго-настрого запрещено трогать не наряды, не драгоценности, а…инструменты Софико. Котэ был освобожден от любых забот по хозяйству. Но Софико его любила не в качестве “добытчика”. Все 25 лет их союза он оставался для жены рыцарем, принцем из сказки. Кто еще мог подарить ей настоящего павлина или даже ослика?
Когда Котэ тяжело заболел и потребовалась серьезная операция, Софико помог Иосиф Кобзон. Это продлило жизнь легендарного комментатора еще на пять лет. Он умер от инсульта, после того как во время футбольного матча сборных России и Грузии на тбилисском стадионе погас свет и матч был прерван.
Вскоре у Софико обнаружили рак. А ведь ей не исполнилось даже 70, она по-прежнему была деятельной и казалась неунывающей. Услышав свой диагноз, она сказала “Я справлюсь” — ведь всегда и со всем Софико справлялась. Но, как говорили ее близкие, в этот раз как будто и не очень боролась. Возможно, искренне верила, что в другой жизни она навсегда встретится со своим любимым Котэ.
И если ей воздалось по ее вере, то это случилось 2 марта 2008 года.