Согласно официальным данным, 17 февраля — день рождения поэтессы, широко известной благодаря детским стихам.
Точная дата появления на свет – не единственная загадка, которая существует в биографии Агнии Львовны. Кто-то готов зачислить ее в самые черные списки советских литераторов. А есть сотни семей, где имя Барто произносят с благоговением и память о ней завещают детям и внукам. Какой же она была на самом деле, женщина, кумиром которой в юности стала Анна Ахматова?
Женщина без возраста
Согласно найденной метрике, 4 февраля (по старому стилю) 1901 года в городе Ковно родилась девочка. Ее отцом был ветеринарный врач Абрам-Лев Волов, а матерью – домохозяйка Мария Эльяшевна. Но много позже дочь Агнии Барто, Татьяна, утверждала, что поэтесса появилась на свет в 1907 году. Во многих источниках указывается 1906 год и другое имя – Гитель. Еще имеются данные, что во время Гражданской войны высокая Агния специально сделала себя старше, чтобы иметь возможность устроиться на работу. В общем, тайна рождения так и покрылась мраком, а в литературу женщина вошла под именем Агнии Барто.
Известно, что девушка получила хорошее домашнее воспитание, причем семья переехала в Москву. Агнию Волову обучали иностранным языкам и отдали не только в гимназию, но и в балетную школу, которой руководила знаменитая солистка труппы Императорских театров Лидия Нелидова-Барто. У нее был племянник Павел, также посещавший уроки балета.
Несмотря на послереволюционную и военную разруху, Агния прозанималась в школе до 1924 года и даже потом целый год работала в балетной труппе, хотя до этого ради пайка ей пришлось устроиться в магазин женской одежды. На выпускном вечере будущих балерин присутствовал нарком Анатолий Луначарский, отвечавший за культуру. Он засмеялся, когда высокая девица прочла со сцены депрессивное стихотворение «Похоронный марш», и вроде бы пригласил ее на разговор и посоветовал сочинять веселые стихи.
Идет бычок, качается…
Агния старательно делала из своих темных волос прическу «под Ахматову», но достичь таких же высот в лирической поэзии не получалось. Вместе с Павлом Барто, который в нее влюбился и женился на ней, они написали несколько детских стихотворений. Оба впоследствии стали профессиональными литераторами и журналистами, но, начиная с 1925 года, имя Агнии Барто стало звучать громче, нежели имя ее супруга. Возможно, из-за этого брак просуществовал только шесть лет, несмотря на то, что в семье рос прелестный мальчик, названный в честь сочинителя детективов Эдгара По.
В большую литературу Барто вступила с достаточно конъюнктурным «Китайчонком Ван Ли». В те годы в СССР мечтали о мировой революции и предполагалось, что огромный Китай в ближайшем будущем станет социалистическим и там появятся свои пионеры. Но потом Агния Львовна начала писать хорошие детские стихи без всякой примеси идеологии, поэтому в России их любят не меньше, чем в СССР.
Это только на первый взгляд кажется, что сочинить «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу» легко и просто. Барто умела так подбирать сюжетики, слова и рифмы, что даже самые маленькие с удовольствием слушают и, что еще важнее, декламируют ее произведения. Известно, что поэтесса часто специально ходила в ясли, изучала, как и о чем говорят малыши. Хотя и дома ей было у кого поучиться: после развода с Павлом она вышла замуж за будущего профессора инженера Андрея Щегляева, и в 1933 году у нее родилась дочка Таня. Наверное, именно она громко плакала, уронив в речку мячик.
Стыд и срам
Барто никогда не ограничивалась только сочинительством. Она ездила по стране и даже в революционную воюющую Испанию, публиковала репортажи о своих поездках и, конечно, как все советские писатели, вела активную общественную жизнь. Однажды вдова Ленина Надежда Крупская, ведавшая народным образованием, обрушилась с критикой на сказки Корнея Чуковского. Барто немедленно поддержала ее, хотя всегда считала Чуковского своим учителем и относилась к нему очень тепло. По мнению Барто, советским детям не стоило читать «Мойдодыр», где говорилось «а нечистым трубочистам – стыд и срам». Дескать, у нас все профессии в почете, и трубочисты в том числе.
Много позже Агния Барто принимала участие в процессе против дочки Корнея Ивановича – Лидии Чуковской. В результате Чуковская была исключена из Союза писателей как автор, чьи произведения не соответствуют эпохе социализма.
К сожалению, имя Агнии Барто связано и с такими позорными явлениями нашей культуры, как травля Бориса Пастернака за публикацию романа «Доктор Живаго», как процесс против сценариста, драматурга и барда Александра Галича. Гневные статьи за ее подписью появились во время процесса Синявского и Даниэля. Однажды ее спросили, не чувствует ли она себя виноватой, пойдя против своего друга и наставника Чуковского. Барто ответила: «А что, разве его нельзя критиковать?». Вероятно, она действовала в соответствии со своими убеждениями и менять их не собиралась.
Ищу человека
Если и была Агния Львовна в чем-то грешна, расплатилась она самой страшной ценой. 5 мая 1945 года, когда вся страна уже предчувствовала Победу, совершенно нелепо, катаясь на велосипеде в московском дворике, под колесами погиб ее 18-летний сын Гарик. А ведь, казалось, все самое плохое было позади. Агния Львовна во время войны находилась на Урале, она пошла вместе со своими читателями-подростками работать на военный завод и даже освоила специальность токаря. Потом она выступала в составе фронтовых бригад. Однако вместе с миром для нее наступили самые тяжелые дни ее жизни.
Только через два года из-под ее пера вышла поэма «Звенигород», где рассказывалось о жизни ребят, потерявших на войне родителей, в подмосковном детдоме. В поэме были такие строчки: «Это только Лёлька не умеет вспоминать – ей три года только». Кто-то из специалистов сказал поэтессе: на самом деле и трехлетние могут вспомнить очень много. Потом пришло письмо от женщины, дочка которой потерялась во время войны. Женщина подробно рассказала, где все это произошло, во что была одета девочка, и поэтесса стала обращаться в разные инстанции с просьбой поднять документы, навести справки. В результате произошло чудо, мать и дочь нашли друг друга.
Постепенно таких писем становилось все больше и больше, и Барто, у которой была своя трагедия, придумала беспрецедентный проект под названием «Ищу человека». На радиостанции «Маяк» начал регулярно выходить «Бюллетень розыска родных».
Вообще «Маяк» был придуман по образцу зарубежного радио, три минуты новостей, а дальше 25 минут музыки, эту волну чаще всего включали в советских домах. А «Бюллетень» шел в полной тишине. Отстраненным голосом диктор читал слова, которые невозможно было слушать без слез. «Ищу маму и сестру…потерялись тогда-то…на мне было красное платьице… помню, что у папы были усы и от него пахло бензином…росла в детском доме, где мне дали имя и фамилию…»
Позже Агния Львовна сделала сценарий к художественному фильму «Ищу человека», где было экранизировано несколько историй. Одни закончились счастливой встречей, другие – потерей слабой надежды. Но все равно: за время существования проекта, имея в распоряжении минимум фактов, удалось воссоединить около тысячи семей!
Она делала сценарии и к гораздо более радостным картинам, в основном детским – «Подкидыш», «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Слон и веревочка». Именно в «Подкидыше» Фаина Раневская произнесла свою знаменитую фразу «Муля, не нервируй меня!», хотя, кажется, она придумала ее сама. Но вообще в фильмах по сценариям Барто дебютировали многие юные талантливые актеры. К глубокому сожалению, не пережила войну юная актриса из «Подкидыша» Эля Быковская. А вот Наталья Защипина («Слон и веревочка») и Наталья Селезнева («Алеша Птицын вырабатывает характер») впоследствии стали примами в Театре сатиры. Добрая память об Агнии Барто связана и с Неделей детской книги, у истоков которой она стояла вместе с писателем Львом Кассилем. Это мероприятие было святым для Агнии Львовны. Последний раз она участвовала в «Книжкиной неделе», традиционно проходившей во время весенних школьных каникул, накануне своей смерти. А 1 апреля 1981 года умерла от тяжелейшего инфаркта.
