В беседе с корреспондентом Aut…Aut представитель знаменитой театральной династии рассказал о своей «крайней» премьере; о том, как работалось со звездами сериала «Склифосовский», одна из которых – его родная сестра; о том, кем становятся «мальчики из страны Грин»; и о тех, кто благословлял его на режиссерском пути
Солдаты удачи
– Спасибо, что вы пришли в нашу виртуальную гостиную, да еще по такому поводу, как премьера вашего спектакля «Лес» на сцене Театра сатиры. Хотя, конечно, в определенной степени вы рисковали, не с визитом к нам, а с выбором. Обращаются к пьесе часто: даже менее чем через месяц после вашей премьеры «Лес» вырос на сцене МХАТ им. Горького. Почему все-таки Островский и именно эта комедия?
– На самом деле с предложением я пришел к Александру Ширвиндту два года назад. До этого я не ставил в Театре сатиры, но давно мечтал поработать с родной сестрой, Аленой Яковлевой. Тут всё сошлось: Островским я проникся еще в детстве, часто бывал вместе с родителями в его усадьбе Щелыково. «Лес» одна из любимых моих пьес, и Алена мне представлялась идеальной кандидатурой на роль помещицы Гурмыжской. Жанр спектакля я сразу определил для себя как трагифарс. На мой взгляд, такая пьеса и способ существования просто идеально подходят для Театра сатиры, на фасаде которого комические и трагические маски всегда рядом.
Александр Анатольевич опасался, что выйдет нечто хрестоматийное, то есть скучное. Даже предложил мне подумать над чем-то «позабористее». Но в результате я убедил его в оригинальности моей интерпретации пьесы и мы вернулись к «Лесу». 25 декабря сыграли премьеру. Судя по нескольким прошедшим спектаклям и прекрасному приему у зрителей, успешно.
– Я видела достаточно много вариантов «Леса» и порадовалась, что знакомые персонажи у вас выглядят весьма оригинально. Красавица Алена в черном бархатном костюме, которая сыплет немецкими фразами, даже кажется, что вот-вот взмахнет хлыстом. Аркашка в исполнении Юрия Васильева – не спившаяся бездарность, а настоящий белый клоун. Прекрасен Восьмибратов у Игоря Лагутина, наверняка бывший «малиновый пиджак», но уже переодевшийся в элегантное кашемировое пальто. И, конечно, центральный персонаж пьесы, трагик Несчастливцев, на роль которого вы выбрали Максима Аверина. Тоже определенный риск, ведь буквально в эти дни стартовал очередной сезон «Склифосовского» с любимцем всех российских женщин хирургом Брагиным.
– Хочешь работать с лучшими – будь готов к их бесконечным съемкам. Не мне принадлежит мысль, что многих актеров приходится очищать от «сериальных ракушек» в театре. Так вот, это совершенно не про Аверина. Максим – профессионал, он крайне ответственен в своем отношении к театру. Жесткая школа райкинского «Сатирикона» сидит в нем крепко.
Несчастливцев для меня не просто центральный, а близкий по духу персонаж. Он идеалист, как, во многом, и я. Насколько, конечно, это возможно в нынешней жизни. Расшевелить материальный, рациональный мир, пожалуй, могут только идеалисты, которые всегда идут против течения. За это они платят одиночеством. Про это я и делал спектакль. Мы долго общались с Максом, не только как режиссер с актером, а как люди одного поколения, и я был приятно удивлен тем, что его любимый герой – Мюнхгаузен, человек, мечтавший подарить людям лишний день в году.
При этом Максим ни в коей мере не играет великодушного добряка. Он ценит только поступки. Его Несчастливцев – максималист и задает очень высокую планку и для себя, и для окружающих. Он всегда дает человеку шанс, но если разочаровывается, то может быть довольно жестоким, даже бескомпромиссным, и восстать, как он говорит, против «адского поколения всех обитателей лесов».
– А как вам работалось с родной сестрой?
– Прекрасно. В работе мы не были братом и сестрой. Был режиссер и была актриса. Семейность оставалась за дверью. Ведь в спектакле не только Алена. Роль Аксюши в очередь с Майей Горбань играет дочь Алены, моя племянница Маша Козакова, а композитором спектакля стал супруг Маши Иван Замотаев. Поверьте, если бы хоть кто-то из них показался мне слабым звеном, никакие родственные узы меня бы не остановили.
Что касается Алены – она яркий представитель исчезающей актерской школы. Абсолютный солдат, несмотря на ее статус и звание народной. Она служит театру. Скажи я ей: Алена, встань, пожалуйста, на голову, держи при этом стул, на котором будет стоять Максим, а в это время Юра выползет у тебя из уха, она бы ответила: «Конечно. Давай попробуем!». Безусловно, при этом она должна досконально знать мой замысел и прежде его внутренне принять. Гурмыжская в ее исполнении – это не клуша и не сошедшая с ума барынька, это яркая, эффектная женщина, которая мечтает о любви, а пока ее нет – от скуки, отчаяния и предсказуемости жизни разыгрывает мини-спектакли в собственной усадьбе.
Буквально накануне премьеры Алена похоронила мать, первую супругу нашего общего отца, Юрия Яковлева, Киру Мачульскую. Так вот, в этот день она репетировала. Понимаете, актеры старой школы не считают такие ситуации подвигом, спектакль – коллективный труд, никого нельзя подвести. Я уж не говорю о том, что во время репетиций мы все дружно переболели коронавирусом в среднетяжелой форме, и за три дня до премьеры у нас заболели сразу четверо артистов, пришлось срочно вводить других. Но именно так проверяются люди, команда.
Я благодарен всем артистам спектакля за их горящие глаза и бесстрашие. Например, в роль Юрия Васильева – Аркашки я добавил монолог-исповедь, которого нет у Островского. Отрывки из старых Юриных ролей – отсыл к его собственной актерской биографии, которая не всегда складывалась, как он хотел. Не каждый маститый актер согласится на сцене распахнуть душу.
Но, наверное, «Лес» и нельзя играть по-другому. Эту пьесу действительно будут ставить без конца, разгадывать ее. Не случайно многие мотивы «Леса» были продолжены Чеховым в «Вишневом саде».
Дворянское гнездо
– Раз уж вы упомянули Антона Павловича, то сообщим читателям, что вы поставили один из самых популярных спектаклей МХТ «Дуэль» и «Драму на охоте» в театре «Et Cetera», и вообще назвали вас в честь великого драматурга. Да вы и похожи на него.
– Чехов – любимый автор отца. В первые часы после моего рождения, отец передал маме записку – «Как там наш Антон»? Так все с моим именем и решилось. Знаете, забавно, что в Театре сатиры меня за кулисами называли «доктор Чехов». На самом деле одну из своих лучших ролей в театре отец сыграл в «Насмешливом моем счастье». Он играл самого Чехова и был поразительно похож на Антон Павловича.
– Расскажите о вашем детстве, ведь из троих детей народного артиста СССР Юрия Васильевича Яковлева только вам повезло жить вместе с отцом многие годы.
– Мама – Ирина Леонидова Сергеева, театровед, до сих пор работает директором музея Театра им. Вахтангова. С нами еще жил мой брат Александр, мамин сын от первого брака, он на 13 лет меня старше. Отец воспитывал его как родного. Он закончил «Щуку» и почти сразу, в начале 80-х, уехал в США, снимался даже в голливудских проектах. К сожалению, 15 лет назад он погиб. Детей, увы, не оставил. Так что пришлось мне «отдуваться» за двоих. Я уже многодетный отец. Сыновья у меня появились в ранней молодости, когда, наверное, не хватало ни ума, ни ответственности. Поэтому с их мамами у меня не получилось семейной жизни. К счастью, и с Андреем, и с Петром мы общаемся. Надеюсь, к зрелому возрасту я уже созрел как муж и как отец. Теперь у меня с женой Ритой – шестилетняя дочь Варвара.
Я, конечно, был мальчиком из «дворянского гнезда», вырос за кулисами Театра им. Вахтангова рядом с великими. Мне даже доверили участие в знаменитом спектакле «Принцесса Турандот». Как и все советские дети (Антон Яковлев родился 22 декабря 1969 г. – прим. ред.), занимался спортом, играл в дворовых командах, «топил» за «Спартак». Хотя ярый болельщик красно-белых, актер Дмитрий Назаров, который играет у меня в «Дуэли», постоянно упрекал меня, что я редко хожу на стадион. В его глазах это преступление.
– А как вы попали в чудесный фильм «Человек из страны Грин?
– Режиссер Тамара Павлюченко дружила с мамой. Она искала двух похожих актеров разного возраста, один должен был сыграть Тирея Давенанта в детстве, другой – в юности. Попробовав нас с братом, она решила, что мы отлично подходим. Она же позже снимала меня в главной роли в «Машеньке» по Набокову, где дебютировала совсем юная Настя Заворотнюк. А тогда… Кто же откажется поехать в Феодосию, да еще в компанию к Алексею Петренко, Евгению Евстигнееву, Юрию Богатыреву, Юрию Гребенщикову? Эти знаменитые актеры не были друзьями моего отца, я видел их только в кино, конечно, они были для меня кумирами. Интересно, что Петренко и Богатырев относились ко мне очень заботливо, по-отечески, а вот Евгений Александрович, игравший как раз моего отца, никаких скидок на 13-летний возраст не делал: вошел в кадр – будь любезен.
Отец «пришил» мне крылья…
– На мой взгляд, дебют был шикарный. И вы решили стать актером?
– Принципиально пошел поступать не в Щукинское училище, которое окончили все мои родственники, а в Школу-студию МХАТ, за что немедленно был прозван ренегатом. Наш курс набирал замечательный Василий Петрович Марков, он был педагогом у множества блестящих артистов, в том числе и Олега Павловича Табакова. Кстати, сам Табаков был в то время ректором Школы-студии.
Я еще на первом курсе заболел режиссурой, охотнее всего ставил самостоятельные отрывки. Кроме того, мы учились совместно с режиссерами и преподавала нам знаменитая сподвижница Товстоногова Роза Абрамовна Сирота. И, несмотря на то, что я окончил Школу-студию в сложное для кино время, начал сниматься довольно успешно, даже в российско-зарубежных проектах. Но всегда тянулся к режиссуре. Ну, и, наконец, закономерно пришел на Высшие режиссерские курсы.
Я снял три короткометражных фильма, и уже собирался снимать полный метр, но возникли проблемы с финансированием. В это время меня позвали в Петербург, в Русскую антрепризу им. Андрея Миронова, попробовать поставить спектакль. Я подумал – почему бы и нет? Тогда все и началось. Я поставил «Малые супружеские преступления» французского драматурга Шмитта с Марией Игнатовой из БДТ и Евгением Барановым, он тогда играл в Театре им. Ленсовета. Спектакль был номинирован на премию «Золотой софит».
На премьеру специально из Москвы приехал отец. Как Алене, так и моим братьям Алексею и Саше отец всегда говорил одинаково: «Ребята, давайте сами». Он сознательно нам не помогал и хотел от нас самостоятельности в поиске собственного творческого пути. После премьеры он долго молчал и не поднимал глаз. Я ожидал самого жесткого вердикта. А потом отец положил мне на колено свою огромную лапищу и очень серьезно сказал: «Ну, теперь я могу и умереть спокойно…»
Отец тогда будто «пришил» мне крылья. И мой первый спектакль не стал последним. С тех пор театр забрал меня у кино целиком.
…а Пореченков год пил мою кровь
– Интересно, как потом режиссер Яковлев встретился с худруком Табаковым.
– В МХТ им. Чехова меня позвал Анатолий Миронович Смелянский, посмотрев мой спектакль «Мелкий бес» в Театре им. Вахтангова. Олег Павлович встретил меня фразой «Я помню вас, но были вы моложе» и для начала предложил поработать в «Табакерке», причем с современными зарубежными пьесами. Я, прочитав все эти пьесы, нагло попросился все же работать в МХТ и делать «Крейцерову сонату» Толстого. Предложил свою инсценировку, которая понравилась Смелянскому и Инне Соловьевой. Олег Павлович неожиданно согласился, но предложил мне занять в главной роли Михаила Пореченкова, хотя я думал о совершенно другом актере. Он не настаивал, но мне самому захотелось попробовать. Своеобразный вызов.
Не забудь почитать! Лев Толстой и его смерть. Вокзал для двоих
Честно скажу, это был год репетиций, стоивший мне немало крови. Хотя с Мишей мы сработались на сто процентов, но меня бесили его бесконечные съемки. Причем он такой человек, что с ним невозможно поругаться, призвать к совести. Однажды мне все же удалось «посадить» его рядом с собой на целый месяц, и вот тогда мы, наконец, подробно разобрали роль. И она стала одной из лучших для Михаила. Олег Павлович тогда сказал дорогие для меня слова: «Ты очень чисто начинаешь!».
– Антон, вы поставили два десятка спектаклей, причем в самых известных театрах, ваш «Макбет» на Малой Бронной получил «Звезду театрала», актеры за роли в ваших спектаклях получают премии, номинаций вообще не счесть. Может быть, пора возглавить свой театр?
– Наверное, сейчас я к этому уже готов, хотя, как вы сами понимаете, это не от меня зависит. Другое дело, что мало просто взять театр, хочется воспитать своего зрителя, который бы приходил не случайно. Это самое сложное сегодня. Чем и как его «вербовать»? Я, хоть и ставил иногда современную драматургию, как того же Шмитта или, например, «Гупешку» Сигарева и «Соглядатай» Панича в РАМТе, все равно отдаю предпочтение классике. В ней есть вечные вопросы, которые меня волнуют и сегодня. Конечно, хочется быть интересным молодому зрителю, ведь они – будущее, а для них классика часто – что-то скучное, архаичное. Делать ее яркой, современной, интересной и при этом не «изнасиловать» автора, а передать его мысли, темы – вот вызов и для меня, и для них, молодых.
Это моя задача, мой путь.
Главное фото: Автор А. Клоков. Фото предоставлено Антоном Яковлевым
Приятно, что Юрий Яковлев продолжился в своих детях. Алена выросла в хорошую актрису, умеет играть и серьезно. и смешно, и лирически. Антон мне показался скромным и интеллигентным, похожим по характеру на отца.