Невозможно было представить, чтобы к нему обращались по паспорту – Фрунзе Мушегович. Зрители многонационального Советского Союза звали его исключительно Фрунзиком и старательно выговаривали фамилию, в которой пять согласных букв шли подряд. Еще они бы страшно удивились, если бы им кто-то сказал, что Фрунзик – некрасивый. Только такое лицо, только этот замечательный нос и большие глаза, только этот густой голос с акцентом, которым произносились реплики, превратившиеся в пословицы и поговорки, другого не надо. Когда в фильмах по его героям страдали женщины, зритель не сомневался – он достоин и любви, и страданий. Никто не знал, что в реальной жизни Фрунзика Мкртчяна уже давно нет любви и тепла, зато горя столько, что вынести его просто невозможно.

Особо одаренный

Трагедия вкралась в жизнь семьи Мкртчянов задолго до рождения Фрунзика. Его родители Мушег и Санам маленькими детьми пережили турецкую резню. Они уцелели, но потеряли родных. Детей подобрали на дороге и сдали в приют.

На их юность пришлись большие перемены. Взрослели Мушег и Санам уже в новом государстве. Никто не знает, кем бы они были, случись в их детстве все иначе. Например, Мушег, по-видимому, был одарен как художник. Но когда у тебя четверо детей, не приходится полагаться на капризное вдохновение. Поэтому он работал табельщиком на текстильном комбинате.

Город Гюмри, где жида семья, переименовали в Ленинакан. И многие старались дать детям новые, героические имена. Старшего сына Мкртчяны назвали фамилией знаменитого командира, Михаила Фрунзе. Однако мальчик не оправдывал отцовских надежд. Внешность у Фрунзика была абсолютно не героической: малый рост, кривые ноги, непропорциональная голова. А самое ужасное – некрасивый нос, большой даже для армянского ребенка. «Носом» его дразнили все соседские дети, иногда поколачивали. Отец тоже был скор на расправу в пьяном угаре. Но тем не менее заставлял сына ежедневно рисовать, потому что это получалось у Фрунзика очень неплохо. Кстати, и младший брат, Альберт, тоже хорошо рисовал, впоследствии он стал известным режиссером и сценаристом.

Семья никогда не могла свести концы с концами, и однажды Мушег попался на краже рулона ткани. Его отправили в заключение, и Фрунзику пришлось забыть про рисование. Казалось, теперь надо зарыть в землю еще один талант – мальчик обожал разыгрывать сценки и фрагменты из фильмов, устраивал представления прямо во дворе. Фрунзик поступил в помощники киномеханика в клубе того самого комбината, стремясь хоть так быть ближе к искусству. Но он очень удачно пародировал то, что «крутил» на экране, и руководство посоветовало ему учиться на актера.

Сначала Фрунзик Мкртчян поступил в студию в родном Ленинакане, но затем решил отправиться в столицу Армении и был принят сразу на второй курс Ереванского театрально-художественного института с пометкой «особо одарен».

Комсомолка, спортсменка и просто красавица

Студенческая и театральная жизнь постепенно заставила Фрунзика забыть о комплексах. Зрители Ереванского театра им. Сундукяна сразу оценили нового артиста. Однажды на спектакль пришел отец. Он молча смотрел, как играет сын, а потом сказал только одну фразу: «Ты талантливый актер».

Первый раз Фрунзик женился еще студентом, но брак с однокурсницей быстро распался. Мкртчян уже давно не был стеснительным забитым парнем, многие девушки искали его внимания. Но ему понравилась Донара Пилосян, которая была младше на 11 лет. Она тоже была из Ленинакана и приехала поступать в Ереван на артистку. Донара была очень хороша собой, правда, характер у нее был странный: она легко переходила от смеха к слезам и с шепота на крик. Это было не в традициях кавказской семьи, но Фрунзик списывал неровный темперамент девушки на молодость и особую, «артистическую», нервную систему.

Они поженились, у 29-летнего Фрунзика появился первый ребенок, дочка Нуне. А в 1960 году он сыграл первую заметную роль в фильме «Парни музкоманды». Кино до поры до времени не баловало актера, зато он был очень востребован и любим в театре.

Еще через пять лет Георгий Данелия приглашает Мкртчяна на эпизод в комедию «Тридцать три». Он очень смешно играет иностранного ученого Брука, и режиссерско-сарафанная молва начинает рассказывать про талантливого и типажного актера из Армении. Практически тут же Ролан Быков приглашает Мкртчяна в «Айболит-66», а Гайдай – в «Кавказскую пленницу», потом снова съемки у Данелии. Фрунзик получает по несколько приглашений в год.

А в это время дома у него творится что-то странное. Донара, которая вместе с мужем работает в театре им. Сундукяна, недовольна тем, что Фрунзик пропадает в киноэкспедициях и на репетициях. Ей же достаются крохотные эпизодики, и то – только там, где снимается супруг. Она устраивает скандалы, запирает двери в квартиру, выгоняет мужа ночевать на балкон под предлогом, что он приходит нетрезвым. Действительно, Фрунзик любил выпить, а количество желающих сделать это вместе с ним нарастало в геометрической прогрессии. Но дело было явно не только в желании перевоспитать увлекающегося супруга.

Мкртчян уговорил Донару показаться врачам. Они посоветовали снова родить, полагая, что таким образом все «встанет на свои места». Но после появления в 1972 году сына Вазгена стало намного хуже. Когда мальчику был всего год, его мать стала практически постоянной пациенткой психиатрической больницы с диагнозом «шизофрения».

«Я там так хохотался»

Мкртчян надолго отказался от кино, с помощью сестер он управлялся с воспитанием двоих детей. Поначалу верил, что в его жизни все еще наладится. Он гордился сыном, который со своими темными кудряшками и большими глазами выглядел настоящим ангелочком. К тому же Вазген унаследовал семейный талант к рисованию.

Фрунзик переживает новый взлет как киноартист. В 1977 году выходят два очень заметных фильма с Мкртчяном в главных ролях. Один из них – драма «Солдат и слон», где Фрунзик играет фронтовика, сопровождающего настоящего слона из еще воюющей Германии на родину, в Ереванский зоопарк. А второй фильм – это «Мимино».

Очень многие знаменитые фразы из фильма были придуманы самим актером. Сцена в суде («Такую лишнюю неприязнь испытываю к потерпевшему, что даже кушать не могу!») практически вся придумана Фрунзиком Мкртчяном. И в кино, и в театре актера всегда ценили за дар импровизации. Иногда он действовал на грани фола. Однажды Мкртчян пригласил Вахтанга Кикабидзе, с которым очень подружился, на спектакль «Сирано де Бережерак», где играл заглавную роль. Кикабидзе потом спросил, почему Мкртчян так сильно сократил монологи Сирано, на что друг ответил: «Знаешь, Буба-джан, армянам не нравится, когда очень долго говорят про нос!»

Солнце зашло

В 80-х жизнь столкнула Фрунзика с новой трагедией. Взрослея, Вазген все чаще напоминал поведением мать. Поначалу врачи, среди которых были иностранные специалисты, обнадеживали актера: мол, все еще выправится. Но потом стало ясно, что у парня такой же диагноз. Старшая дочь Нуне к этому времени уже вышла замуж и уехала в Аргентину.

Актер пытался еще раз создать семью. Его избранницей стала актриса Тамара Оганесян, дочь руководителя Союза писателей Армении. Рассказывают, что ради Фрунзика она развелась, от первого брака у нее был ребенок. Поначалу Тамара очень заботилась о Фрунзике, все друзья искренне радовались за актера. Но женщина не выдержала проблем, которые постоянно возникали из-за болезни Вазгена.

В последний раз Мкртчян снялся в кино в 1987 году. Он уже был удостоен звания «Народный артист СССР», стал лауреатом премий и наград, но все это не могло заменить домашнего уюта и семьи. Единственная внучка росла за границей. Постепенно актер потерял интерес к театру. В последние годы жизни он, как говорили его близкие, целенаправленно убивал себя.

Умер он перед наступлением 1994 года. В новогодние праздники его хоронил весь Ереван. Неслучайно актера ласково звали «Мгер», что означает «солнце». Он был – и остается – национальным героем и всеобщим любимцем.

Трагедия, словно раковая опухоль, продолжала разъедать его семью и после его смерти. В 1998 году 39-летняя Нуне умерла из-за оторвавшегося тромба. Вазген дожил до 2003 года и скончался от цирроза печени. Позже всех, в 2011 году, из жизни ушла Донара, которая уже не помнила ни мужа, ни дочери, ни сына…