27 августа исполняется 125 лет со дня рождения величайшей актрисы

Она ушла из жизни, чуть-чуть не дожив до 88-летия. Эта цифра обозначает двойную бесконечность. Сейчас кажется, что с Раневской иначе и быть не могло, она заслужила бессмертие. А тогда…ее кончина прошла почти незаметно. В Москве стояло летнее марево, и, казалось, в таком же мареве жила вся страна. Это была эпоха бесконечных «кремлевских похорон», высший пост занимал почти не живой Константин Черненко, и всё, что было связано с глубокой старостью, не вызывало энтузиазма.

А через годы, когда у нас закрутилось плохое кино, где даже великие актеры выглядели беспомощно, когда интеллект превратился в качество, за которое никто не платит, из прошлого начала выступать высокая сутулая фигура, послышался ироничный басок…Она пришла, прочно расположилась в нашей памяти и произнесла свое знаменитое «Жаль, королевство маловато, разгуляться мне негде!». Ну, а где взять королевство, которое было бы впору самой Раневской?

Нос по таланту

Биография Раневской так стремительно обрастает новыми подробностями, новыми цитатами, что очень трудно разобрать, где правда, а где фантазия, которая обязана сопровождать легендарную личность. Например, любят говорить, что Фаина была каким-то гадким утенком в собственной семье. Вот честно, верится с большим трудом. В еврейских семьях детей обожают. И вряд ли таганрогский предприниматель Гирш Хаимович Фельдман и его жена Милка Рафаиловна были исключением.

Гирш Фельдман владел фабрикой, доходными домами, пароходом, и детство Фанни проходило в соответствующей обстановке. Горничная обращалась к ней и ее сестре Беллочке «барышня». Маленькая Раневская с ранних лет вела себя как артистка. Даже когда в 1900 году умер ее братик-погодок Лазарь и малышка рыдала над гробиком, она сообразила подойти к занавешенному черным зеркалу, отдернула ткань и поглядела: а как она выглядит вся зареванная?

То, что отец якобы называл ее уродиной и заикой…Наверняка мог сделать это в сердцах, когда 18-летняя дочь заявила, что пойдет в артистки. В театральную студию Фанни начала бегать еще в 14 лет, но, конечно же, родители не думали, что из увлечения вырастет профессия. Какая профессия, если в семье сверхдостаток, приданое дочерям обеспечено. Если бы Фаина мечтала выйти замуж – у ее ног легло бы штабелем пол-Таганрога. И насчет некрасивости молодой Раневской. Ее младшая подруга Нина Сухоцкая, племянница великой актрисы Алисы Коонен, вспоминала, что у юной Фанни были роскошные рыжеватые волосы, очень красивые глаза, статная фигура. Что касается носа – у Ахматовой тоже был нос по таланту, а в нее влюблялись такие мужчины, что дай бог каждой.

Наверное, Фаину просто изнутри распирал ее дар, и важнее всего было следовать за ним. А для этого нужно было куда? Правильно, «в Москву, в Москву, в Москву!». Недаром она была землячкой Антона Павловича Чехова.

Вполне вероятно, что отец был категорически против не самого актерства, а того, чтобы дочь уехала далеко от дома. Наверняка он был очень умным человеком и понимал: Россия уже пережила одну революцию, наступает Первая мировая война. Таганрог – портовый город, в случае чего – по морям по волнам на собственном пароходе в спокойную заграницу. Так и случилось со всей семьей после Октябрьского переворота, но без участия Фаины.

О неумении жить

В Москву Фанни Фельдман прибыла в 1915 году, в разгар Первой мировой войны. Вероятно, поэтому начало ее актерской карьеры пришлось на дачные, частные, передвижные и провинциальные театры. Говорят, что было в ее жизни какое-то короткое замужество или роман с дипломатом, но жених велел Фаине расстаться со сценой, за что был послан по известному адресу.

Зато Москва подарила Фаине дружбу с такими выдающимися людьми, как балерина Екатерина Гельцер, поэтами Цветаевой, Мандельштамом и Маяковским, с гениальной Алисой Коонен. Всю жизнь она испытывала восхищенную влюбленность к великому артисту Василию Качалову, а первым поверил в талант Фаины друг Качалова, выдающийся Илларион Певцов. Кстати, в жизни он очень сильно заикался. Фаина Георгиевна тоже страдала этой особенностью. И у обоих заикание абсолютно пропадало на сцене.

Всем известно, как Фанни Фельдман превратилась в Фаину Раневскую. Она получила то ли гонорар, то ли перевод от матери, которая поддерживала дочь тайком от мужа. Пошла на почту вместе с приятелем, вышла, держа в руки банкноты, и их подхватил ветер. Девушка завороженно смотрела, как улетают деньги, а приятель сказал: «Вы прямо как Раневская из «Вишневого сада», такая же не материальная!». Землячке Чехова творческий псевдоним стал как родной.

О неумении Раневской жить тоже ходят легенды. Но так ли это было на самом деле? Может быть, она жила просто не так, как другие, не придавала такого значения искусно завитым локонам, сберкнижке с солидным счетом? Вот интересно: постоянно рассказывают, что она своим острым языком «гоняла» всю труппу Театра им. Моссовета, где с перерывом прослужила в общей сложности 27 лет. И тут же говорят, что в день зарплаты к ней очень многие шли занимать деньги. Почему-то жилища ее раскрашивают в убогие краски, а у нее была мебель из карельской березы, где вместо дешевой фурнитуры красовались выточенные лебединые головы. И как-то очередная ее безалаберная домработница пыталась спереть у хозяйки каракулевую шубу. На старости лет Фаина Георгиевна приобрела хороший цветной телевизор, а для конца 70-х это была роскошь. Правда, до этого она всерьез считала, что через телевизор за людьми подглядывает КГБ.

Большое сердце

Как известно, вместе с Раневской в Театре им. Моссовета служила уже пожилая Любовь Орлова, официальная звезда эпохи. Они дружили, Орлова доверяла Раневской то, что не было предназначено для чужих ушей. Казалось бы, жизнь, в том числе и личная, той и другой – небо и земля. А в сущности, была ли Орлова счастливее? Пять фильмов, всю жизнь с мужем на «вы», бездетность, долгое мучительное угасание от рака. И выхолощенные воспоминания, как о памятнике, к которому нужно непременно возлагать венки. У Раневской 25 фильмов, причем какие-то из них не помнят по названию, но пересматривают эпизоды с Раневской, как, например, в «Александре Пархоменко». И к ним – бесконечные легенды, анекдоты, цитаты и воспоминания, которыми невозможно наслушаться.

У Раневской было большое сердце. Во время эвакуации в Ташкенте она побежала к Анне Ахматовой и делилась с ней своим пайком. А потом поддерживала поэта, когда Анну Андреевну добивали всякими партийными постановлениями. Однажды Раневской написали две безвестные женщины, они сослались на то, что вместе с Фаиной когда-то играли в каких-то южных временных театрах. И Раневская честно посылала им деньги. Когда она на время сбежала от главного режиссера Юрия Завадского из Театра им. Моссовета в Театр им. Пушкина, там она случайно встретилась с молодым Владимиром Высоцким. Она уже была очень известной, Высоцкий – молодой шалопай, вся доска объявлений в театре была увешана приказами с его фамилией: «оштрафовать», «объявить выговор» и т.д. Фаина Георгиевна от души восхитилась и громко поддержала неудобного актера.

Из Раневской делают совершенно бессемейного человека, а это не так. Во-первых, она никогда не порывала со своей собственной семьей. Еще до Великой Отечественной войны Раневская служила в Камерном театре под руководством великого Александра Таирова. Театр славился больше, чем МХАТ, имел постоянные зарубежные гастроли. Тогда Фаина Георгиевна после долгого перерыва увиделась со всей семьей, правда, чуть ли не тайком. После войны, также на гастролях в Румынии, она встретилась с Беллой, и на старости лет Изабелла Гиршевна приехала в Москву, провела последние годы вместе с сестрой и умерла здесь от рака.

В молодые годы Раневскую приютила известная актриса и педагог Павла Вульф, которую Фаина называла своим учителем и самым любимым человеком. Семья Павлы Леонтьевны стала настоящей родней для актрисы, а внук Павлы Вульф архитектор Алексей Щеглов считался «эрзац-внуком» Раневской. И она заботилась о нем постоянно, даже когда он уже стал взрослым и успешным.

Дальше – не тишина

Другое дело, что в профессии она действительно была весьма неудобной, такой же, как Высоцкий. Но у того были свои недостатки, а Раневская с трудом уживалась с режиссерами и некоторыми коллегами. Решительно переписывала и дописывала тексты. Сама она ради роли была готова на что угодно. Своей Мачехе в «Золушке» она клеем задрала кончик носа и закладывала в рот ватные шарики, чтобы выделялись скулы. Безропотно соглашалась на самые уродские парики, очки, тряпки. Но, положа руку на сердце, кого вы помните из фильма «Весна» – эталонную Орлову или «МаргаритЛьвовича?». Какая именно красота оказалась той самой страшной силой?

Когда в Театр им. Моссовета был приглашен Анатолий Эфрос, чтобы поставить спектакль «Дальше – тишина», Раневская тоже попортила ему нервы. В глубине души и сам Анатолий Васильевич не был в восторге от пьесы Виньи Дельмар, в свою очередь созданной по роману Джозефины Лоренс. Для тех лет это была типичная «американская» мелодрама: пятеро взрослых детей не могут скинуться и купить своим старикам родителям маленький домик, чтобы те окончили жизнь рука об руку. Отца и мать развозят по разным домам престарелых.

Но Эфрос выбрал на главные роли Фаину Раневскую и Ростислава Плятта. Они неоднократно снимались вместе: и в «Подкидыше», и в «Мечте», и в «Весне», очень часто обоим выпадали роли нелепых персонажей. А тут на сцену вышла пара одухотворенных и очень мудрых людей. И на фоне всех актрис, которые играли в том спектакле, даже на фоне совсем юной Ирины Муравьевой, самой красивой оказалась Фаина Раневская.

В роли Люси Купер Фаина Георгиевна вышла на сцену в последний раз в жизни. Это было 24 октября 1982 года. Последние полтора года она сильно болела, но ее всегда окружали люди, которые ее боготворили. За несколько дней до смерти ее положили в ЦКБ. В последние часы Фаина Георгиевна шутила с медсестрами. Умерла великая актриса во сне, легко и без мучений.