Актер не ставил своим героям однозначных оценок, он вообще считал, что интеллигентный человек во всем обязан сомневаться. И сам постоянно сомневался.

Юрский был выдающимся актером, чтецом, режиссером, писал прозу, стихи и пьесы, переводил. При этом у него имелось качество, весьма редкое для творческой среды. Ни в работе, ни в быту, ни, наконец, в мемуарах Юрский ни разу не заслонил и не принизил таланта тех, с кем его свела судьба. До конца жизни умел восхищаться и быть благодарным. Может быть, еще и поэтому его называли самым интеллигентным актером в театре.

Юрский и Товстоногов

Отец Юрского, Юрий Сергеевич Жихарев, еще в ранней юности сделал псевдоним из собственного имени, а потом и вовсе решил, что при советской власти дворянскую фамилию лучше не «светить». Поэтому и сын стал Юрским. Кстати, псевдоним не спас Юрского-старшего от больших неприятностей. Многие годы он был безработным, и актер Сергей Юрский подчеркивал, что выжила их семья благодаря исключительной стойкости матери, пианистки Евгении Михайловны Романовой.

Сергей Юрский появился на свет в Ленинграде, но одно время его отец руководил Московским цирком на Цветном бульваре, и мальчик подумывал стать клоуном. Однако Юрий Сергеевич, как и многие родители творческих профессий, мечтал о «серьезном» образовании для сына, и золотой медалист Сергей Юрский поступил на юрфак Ленинградского университета. Юридическое образование было прервано через три года, Юрский стал студентом Ленинградского театрального института им. Островского и уже на втором курсе, в 1957 году, был приглашен в знаменитый Большой драматический театр, которым руководил Георгий Товстоногов, собиравший в свою труппу только лучших из лучших.

Юрский начинал с совершенно «безобидных» пьес, но хорошо известные роли он играл так, что «культурное» начальство Ленинграда постоянно настораживалось. В героях Юрского всегда было слишком много тонкой иронии, и уж совсем не классическим был в его исполнении Чацкий. Товстоногова постоянно вызывали на разные ковры, и режиссер, вопреки своему правилу, был вынужден даже ввести второй состав.

Затем Юрский захотел поставить спектакль по роману Хемингуэя «И восходит солнце». Товстоногов дал добро. Спектакль был полностью готов, но главный режиссер его не принял. Трудно сложилась судьба еще нескольких спектаклей, поставленных Юрским в стенах БДТ. «Мольера» по Булгакову никогда не вывозили на гастроли, хотя в Ленинграде зрители на него ломились. «Фантазии Фарятьева» по пьесе Соколовой Товстоногов разрешил играть на Малой сцене, и то редко.

В это время Юрский окончательно прослыл неблагонадежным. Говорили, что Юрского ненавидел партийный руководитель города по фамилии Романов. За то, что Юрский общался с молодым Иосифом Бродским и читал его стихи с эстрады, за то, что играл «не по-советски», за то, что осудил ввод танков в Чехословакию. Постепенно Юрскому запретили концерты, записи на радио и роли на телевидении.

Много лет спустя актер, описывая эти годы в мемуарах, ни разу не бросил камень в Товстоногова. Наоборот, подчеркивал, что режиссер защищал опального актера как мог, вспоминал их трудное, но откровенное общение. Говорил, что Георгия Александровича целенаправленно настраивали, но кто настраивал, Юрский не считал нужным озвучивать. Зато подчеркивал, что работать с Товстоноговым всегда было радостно, и называл его своим главным учителем.

Юрский и Тенякова

Через 20 лет после начала работы в БДТ Юрский был вынужден уйти из театра. К тому времени он был женат на актрисе Наталье Теняковой. У обоих это был второй брак.

Первой супругой Юрского была очень талантливая актриса Зинаида Шарко. У них не было общих детей, у Шарко рос сын от режиссера Игоря Владимирова. В 1965 году Юрского, который уже был очень известен в театральном мире, пригласили играть в телеспектакле «Большая кошачья сказка». Его партнершей была 21-летняя выпускница театрального института Наталья Тенякова.

Молодая актриса влюбилась в Юрского с первого взгляда. Она честно сказала об этом своему мужу, Льву Додину, ныне знаменитому театральному режиссеру. «Ты бы еще в Иисуса Христа влюбилась» – засмеялся в ответ молодой муж, имея в виду сумасшедшую популярность Юрского. Но через какое-то время распались браки и Юрского, и Теняковой, и образовалась новая семья.

Яркая, не похожая ни на кого Тенякова в 1967 году переходит в БДТ. Причем чем туманнее становилась судьба актера Юрского, тем ярче восходила звезда актрисы Теняковой. И в момент, когда для Сергея Юрьевича все двери в Питере оказались заперты наглухо, сочувствующие начали нашептывать Наташе, которая находилась в расцвете красоты и славы: «слушай, зачем тебе всё это? разведись и играй себе спокойно лучшие роли в лучшем театре страны (а товстоноговский БДТ мог помериться успехом с любым театром СССР)».

В ответ Наталья отправилась в ЗАГС и поменяла в паспорте фамилию на Юрскую, ведь после регистрации брака она сначала осталась Теняковой. Актриса без колебания решилась вместе с мужем и маленькой дочкой Дашей ехать в Москву. Человеку не театральному трудно понять отчаянность этого шага. Две столицы всегда имели собственную гордость, в том числе в искусстве. Вежливо аплодировали чужакам, но сделать их «своими» – увольте. Иннокентий Смоктуновский и Олег Борисов, покинувшие БДТ и обосновавшиеся потом во МХАТе, познали это в полной мере.

А уж что касается женщин-актрис, ситуация еще сложнее. И Наталья Максимовна настраивалась на то, что будет домохозяйкой. Но, к счастью, опальную чету приютил в 1978 году Театр им. Моссовета. Не просто приютил, дал и квартиру, и роли. А ведь в этом театре тогда блистали Ростислав Плятт, Фаина Раневская, Вера Марецкая, Геннадий Бортников, Маргарита Терехова, Валентина Талызина и еще целая россыпь звезд.

Наталья Максимовна через 10 лет перешла в мхатовские стены. Она до сих пор великолепна на сцене МХТ им. Чехова. В этой же труппе состоит и Дарья Юрская. Сергей Юрьевич и Наталья Максимовна прожили полвека, часто работали вместе, обожали двух внуков. Секретом своей семейной жизни Тенякова называла то, что ей ни одной минуты не было скучно рядом с мужем.

Юрский и Раневская

Театр Моссовета стал для Юрского домом до последних дней жизни. Там он поставил несколько знаменитых спектаклей. Одним из них стал спектакль по пьесе Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше», где свою последнюю роль, няньки Фелицаты, сыграла Фаина Раневская.

Сейчас Раневскую представляют эдакой величественной дамой, которая победительно шла по жизни и всех неугодных пригвождала к истории едкими афоризмами. В воспоминаниях Сергея Юрьевича мы видим совсем другого человека, которого талант, будто шипами, болезненно распирал изнутри.

Фаина Георгиевна сначала долго не соглашалась начать репетиции. Когда уже спектакль был включен в репертуар, актриса могла, приехав, заявить, что сегодня «ни за что не сыграет». От перепадов ее настроения страдали костюмеры и гримеры. Юрский каждый раз ее утешал, уговаривал, превозносил, шутил, изворачивался ужом на сковородке, лишь бы Раневская погрузилась в роль и вышла на сцену в полном блеске.

Актриса жаловалась на то, что ей мешают: встречают и провожают аплодисментами. Но когда пару раз не зааплодировали, Фаина Георгиевна на много дней впала в депрессию. Она нередко забывала реплики, и партнеры осторожно подсказывали и в любой момент были готовы обыграть деликатную ситуацию.

Но, конечно же, Юрский вспоминает эту совместную работу как огромное счастье и корит себя за то, что долго откладывал телесъемку спектакля. И именно в тот день, когда съемка должна была состояться, состояние здоровья актрисы резко ухудшилось. Это произошло в мае 1982 года.  Несколько раз Юрский был готов закрыть занавес, но чудом доиграли. После этого Раневская вышла на сцену лишь однажды, в спектакле «Дальше – тишина», а потом долго и мучительно болела.

Сама Фаина Георгиевна с нежностью и благодарностью говорила о Юрском и иронизировала: после работы с ней Юрскому уже нечего было бояться в режиссерской жизни.

Юрский и его герои

Когда Станислав Говорухин готовился снимать «Место встречи изменить нельзя», он предложил Юрскому роль вора в законе Петра Ручникова (впоследствии ее сыграл Евстигнеев). Но Юрский выбрал Ивана Сергеевича Груздева. Ему было важно выступить адвокатом этого местами нелепого, местами неприятного, но честного и порядочного человека, которого чуть не перемололи жернова тогдашнего «правосудия».

Интеллигентным и даже трагическим был его Остап Бендер. По сути, интеллигент и художник в душе дядя Митя из фильма «Любовь и голуби», иначе бы не цитировал народ его реплики вот уже почти 40 лет. Кстати, многие из них придуманы самим актером.

Свой последний спектакль «Reception» по собственной пьесе Юрский поставил за год до кончины, в 2018 году, а вот в кино он снялся последний раз в 2011 году, сыграв в разных фильмах современников, Пастернака и Сталина. Актер не ставил своим героям однозначных оценок, он вообще считал, что интеллигентный человек во всем обязан сомневаться. И сам постоянно сомневался. Переживал, что театр не тот, что превратился в сферу обслуживания и что вообще скоро это искусство умрет.

Театр, конечно, не умрет, даже с уходом Юрского. Но отметина осталась. Как говорил его смешной герой, «от такой рубец»…