О чем на самом деле снимал знаменитый режиссер?
Однажды Андрей Тарковский встречался со зрителями. Незадолго до этого вышла картина “Зеркало”, и аудитория активно высказывалась, что, дескать, фильм сложен для восприятия, многое непонятно. Андрей Арсеньевич возражал, в общем, диспут затянулся.
Наконец уборщица, которая должна была привести зал в порядок и мечтала только о том, чтобы все разошлись, вмешалась в разговор. “Чего тут непонятного? Все ясно”. Ошарашенный Тарковский поинтересовался — о чем же, по ее мнению, кино? И женщина просто сказала: “Видно, что человек нагрешил за свою жизнь. И когда пришло ему время умирать, он решил извиниться перед всеми, кого обидел”. Самому Тарковскому такая интерпретация в голову не приходила, но потом он признавался — это мнение показалось ему самым точным.
Сам же он всегда говорил о том, что каждый, чья жизнь связана с искусством, берет вдохновение из воспоминаний своего детства. И чем более эмоционально насыщенными были ранние годы, тем богаче палитра, которой пользуется режиссер, художник или актер.
Уж точно та женщина с ведром и шваброй не знала подробности биографии Тарковского. Она просто посмотрела фильм сердцем, ведь как утверждал Антуан де Сент-Экзюпери, зорко лишь оно. При этом вот уже 60 лет многие пытаются смотреть Тарковского исключительно “головой”, разгадывая, что означает каждая падающая капля или раскачивающийся на ветру цветок в кадре.
Мы не будем раскладывать на составляющие поэтику Тарковского, анализировать его художественный метод, и уж тем более не станем заниматься тем, что сегодня очень принято, — заявлять, что не гений он вовсе, а так, много о себе понимал. Возможно, делающим подобные выводы стоит дорасти до уборщиц 70-х. Просто расскажем о его детстве. Вдруг, если вы захотите посмотреть какие-то фильмы Тарковского впервые или пересмотреть их годы спустя, — вам многое станет понятнее и ближе.
Дрилкин дневник
Часто рассказ о Тарковском начинают словами: он родился в семье знаменитого поэта и переводчика Арсения Александровича Тарковского. Сразу представляются няни, дачи и прочий хруст французской булки. На самом деле ничего этого не было. Первый сборник Арсения Тарковского увидел свет в 1962 году — примерно в тот момент, когда его сын получил за свой первый полнометражный фильм “Иваново детство” приз “Золотой лев” Венецианского фестиваля.
На момент знакомства с красавицей Марией Вишняковой — это 1925 год — Тарковский-старший был слушателем Высших литературных курсов. Туда же поступила и Мария Ивановна. Оба были дворянских кровей, при этом весьма бедны, обоим что-то присылали родители. Но, влюбившись друг в друга, они совершенно не думали о деньгах. Гораздо важнее было ходить в Консерваторию, в театры и на литературные диспуты.
Много-много позже Мария Ивановна говорила своей первой невестке, актрисе Ирме Рауш: “В Тарковских невозможно не влюбиться, но выходить за них замуж опасно”. Андрей в личной жизни во многом повторил отца — был неоднократно женат и весьма влюбчив. Можно понять женщин, которые “падали” в этих мужчин, как в омут. Помимо художественных талантов и Арсений Александрович, и Андрей Арсеньевич обладали природным магнетизмом. Возможно, это у них от матери Арсения Тарковского, в жилах которой текла горячая румынская кровь. И не случайно в “Зеркале” роль Отца сыграл столь же загадочный и магический Олег Янковский, который в 1983 году снимется у Тарковского в “Ностальгии”.
Мария и Арсений хотели пожениться, но очень боялись сказать об этом родителям и с той, и с другой стороны. Они придумали хитрый ход: написали письмо. Начал Арсений, а потом Мария приписала, что она очень любит “Асика” и будет о нем изо всех сил заботиться. Родители с обеих сторон возражали, но в 1928 году молодые люди все равно поженились. Дежурной приправой ко всему у них был лук, поджаренный на воде. Однажды случилось чудо — в окно их комнатушки запрыгнула кошка, держащая в зубах кусок сырого мяса. Кошка свалила это лакомство на пол, а потом пришла еще дважды и снова с мясом в зубах. Откуда она это своровала — неизвестно, но молодые были ужасно рады.
Чуть-чуть полегчало, когда Арсений получил стипендию из Фонда помощи начинающим писателям. А курсы они так и не окончили. Одна из слушательниц покончила с собой, учебное заведение закрыли, а недоучившимся литераторам предоставили право сдавать экзамены в МГУ. Но зимой 1932 года молодые Мария и Арсений уже готовились к рождению первого ребенка. Почему-то они были уверены, что родится девочка, и придумали ей имя Марина.
Мать Марии Вера Николаевна в это время жила в селе Завражье Юрьевецкого района, которое тогда относилось к Ивановской Промышленной области. Ее второй муж был опытным акушером, и было решено рожать там. До самого села добирались на телеге, беременную женщину “растрясло”. Возможно, из-за этого роды начались на 2-3 недели раньше, чем предполагалось, и были быстрыми. Позже Андрей Тарковский напишет, что появился на свет на столе, покрытом крахмальной скатертью, в доме своего деда. На самом деле скатерти не было, но все остальное правда.
Молодой отец вспоминал, что сразу после рождения сына он вышел на улицу и увидел на небе первую звезду. Арсений Тарковский оказался не только романтичным, но и толковым родителем, в сложных деревенских условиях много помогал с ребенком. С первых дней Мария с мужем вели “Дрилкин дневник”. Имя “Дрилка” взято из шуточного литературного произведения их приятельницы, а дневник представлял собой некое подобие альбома типа “Наш ребенок”, которые сейчас непременно покупают молодые семьи. У Тарковских это были просто листки бумаги, на которые заносились все события, связанные с Андреем. И первая запись была: “В Завражье в ночь на 4 апреля, с воскресенья на понедельник, родился сын”.
Современные педиатры с особым вниманием относятся к детям, которые появились на свет до срока и в быстрых родах. Считается, что это накладывает заметный отпечаток на нервную систему ребенка, делая ее уязвимой. Но кто занимался этим в сельской больнице в начале 30-х годов? Разве что было видно: крошечный Андрей много плакал — настолько, что дед-акушер, которого часто вызывали к роженицам по ночам, не мог толком выспаться. И Тарковские даже переселились из родительского дома в другое помещение. Впрочем, в Завражье они пробыли не так долго, в сентябре того же 1932 года увеличившаяся семья возвратилась в Москву, в свою комнату в Гороховском переулке.
Любовная лодка разбилась
Не дружные, не любящие родители не дают своим детям ласковые домашние прозвища, а Тарковские называли Андрея “Рыська” — за необычный разрез глаз, а появившуюся 3 октября 1934 года Марину — Мышкой. Но, как это часто бывает, любовная лодка в конце концов разбилась о быт. Арсений должен был зарабатывать деньги. Несколько его произведений были опубликованы, но он не принадлежал к какой-то знаменитой литературной группировке, и главным источником его доходов были переводы. Много работы ему подкидывал Аркадий Штейнберг, который был не только поэтом, переводчиком, но и художником.
Для того чтобы переводить национальных поэтов, нужно было ездить в дальние командировки по стране. Мария в это время оставалась с двумя детьми. Единственным заметным улучшением их быта можно назвать переезд из комнаты в Гороховском переулке в две крошечных смежных комнаты по адресу 1-й Щипковский переулок, дом 26, квартира 2. Этот адрес потом знало пол-ВГИКа. Тесная коммуналка на три семьи, где из удобств имелся только кран с холодной водой.
Покупка дров, керосина, хождение на рынок — все это, помимо обихаживания детей, было на Марии Ивановне. Она уже давно зарыла свой писательский дар в землю, а по свидетельству многих, он у нее был.
Арсений Александрович, когда находился в Москве, работал в основном по ночам, и сердился, что дети просыпались рано и не давали ему покоя. Он все чаще уходил из дома, иногда в его карманах оказывались записки от каких-то дам. Про Марию Ивановну говорили, что она начисто был лишена мещанства. Женщина ничего не выясняла у мужа, но в конце концов Тарковский-старший влюбился в жену своего приятеля — Антонину Бохонову. Он долго не решался уйти из семьи, но Мария сама собрала ему чемодан без скандалов и упреков.
В рассказах об Андрее Тарковском часто ставят знак равенства между разводом родителей и полной разлукой маленького Андрея с отцом. На самом деле Арсений Александрович всю жизнь общался не только с детьми, но и поддерживал отношения с Марией Ивановной. Во время войны они переписывались, бывшая жена сообщала обо всех важных событиях, происходящих в жизни детей.
Кстати, когда в 1940 году, через три года после развода, Арсений Тарковский вступил в Союз писателей, Андрей и Марина получили возможность сходить на праздник Елки, видимо, для детей творческой интеллигенции. И Андрею сшили маскарадный костюм Кота в сапогах, в котором он был очень хорош.
Бирюзовые серьги
Будущий режиссер пошел в первый класс московской школы №554, но меньше чем через два года началась война. Мария Ивановна решила ехать к родным в Юрьевец. Воспоминания о доме, где она жила с двумя детьми, своей мамой и ее домработницей Аннушкой, остались в фильме “Зеркало”. До этого в Москве Мария работала корректором в Первой образцовой типографии, понятно, что в военном Юрьевце работы для нее не было. Лишь через некоторое время ее взяли в школу, где учились Андрей и Марина, кем-то вроде руководителя самодеятельности. Но платили ли ей за это — неизвестно. Жили благодаря половинной доле из военного аттестата Арсения Александровича, карточкам и товарообмену. Однажды Мария Ивановна обменяла красивые бирюзовые серьги на ведро картошки — примерно 7-8 килограммов. Кстати, домработница Аннушка, которая имела целый сундук хороших тканей, ни разу не достала оттуда ни лоскутка, чтобы отнести на барахолку. Кормили ее из своего пайка Мария Ивановна и ее мама. А в итоге Аннушка ушла служить в более обеспеченную местную семью.
Сестра режиссера Марина Арсеньевна на всю жизнь запомнила, как их мама чуть не погибла на глазах детей во время ледохода. В это время Волга несла на себе огромные льдины и бревна, которые были большой ценностью. Дрова нужны были не только для отопления, но и для школы, в качестве “разнарядки”. Выловив бревно, Мария Ивановна пыталась по льдинам добраться до берега, но упала в воду. Спаслась она чудом, зацепившись за край ледяной громады, которая вполне могла раздавить женщину.
Летом вся семья ходила в лес, собирали ягоды. О том, сколько и чего они собрали, Андрей и Марина с гордостью писали отцу, который в это время был на фронте в качестве военного корреспондента.
В сентябре 1943 года Мария Ивановна вернулась в Москву, Андрей снова поступил в школу №554. 3 октября, в день рождения Марины, их навестил отец, получивший кратковременный отпуск за участие в боевых действиях. Но уже в декабре Тарковский-старший был тяжело ранен в ногу, у него началась газовая гангрена, было принято решение об ампутации. Его вторая жена смогла выхлопотать пропуск в прифронтовую зону, она перевезла поэта в московский Институт хирургии. Всего Арсений Тарковский перенес шесть ампутаций. Он очень тяжело приспосабливался к новой жизни с протезом, и в это время рядом с ним была не только Антонина Александровна, но и Мария Ивановна, и Андрей с Мариной. Позже Андрей очень подружился с падчерицей отца.
Рождение режиссера
Понятно, что основным наставником для детей была мать. Став взрослым, Андрей Тарковский написал: “Мне всегда не хватало отца…Жизнь была необычно трудной во всех смыслах. И всё-таки я много получил в жизни. Всем лучшим, что я имею в жизни, тем, что я стал режиссером, — всем этим я обязан матери”. Мария Ивановна никогда не сюсюкала с детьми, всегда разговаривала с ними по-взрослому, при этом она обладала прекрасным русским языком. Как только предоставлялась хоть какая-то возможность — старалась развивать таланты детей, особенно ярко они проявлялись у сына.
Андрей с детства очень свободно держался на публике, хорошо читал стихи. Он вообще рано выучился читать. В школе он занимался в драматическом кружке, первой его ролью была некая графиня. Школа была “мужская”, но Андрей нисколько не комплексовал из-за того, что ему пришлось появиться на сцене в платье и с накладкой из ватина вместо бюста.
В ноябре 1946 года Арсений Александрович принес первой семье настоящую драгоценность — талон на теплое мальчиковое пальто. Андрей надел обновку всего лишь раз, эту шикарную вещь моментально украли. Тарковскому было уже 14, но он пришел домой (естественно, полураздетым), лег, отвернулся к стенке и заплакал. Самое ужасное, что после этого он заболел воспалением легких. А когда его начали лечить, то обнаружили туберкулез, который был спутником, иногда незаметным, очень многих детей, росших в военное время. И долгие месяцы Андрей провел в Ольгинской больнице.
Обстановка там, судя по всему, была необыкновенная для того времени. Детей не только усиленно кормили, но и всячески поощряли их таланты. Считалось, что при туберкулезе очень полезно петь. Андрей, у которого в детстве был хороший голос, сорвал его еще в военное время, зато он умел играть на рояле — до войны мама отвела его в музыкальную школу. В больнице он впервые проявил себя как режиссер, поставив сказку “Кошкин дом”, композицию из чеховских рассказов и даже сцену из оперы Римского-Корсакова “Майская ночь”.
Из-за болезни Андрей был вынужден остаться на второй год. Учился он так себе, зато успевал играть в художественной самодеятельности. Несколько его одноклассников организовали радиоузел и на переменах в стенах школы звучал полузапрещенный джаз, который Тарковский очень любил. В это время он постоянно бегал в кино, предпочитал трофейные фильмы, хотя потом с восхищением говорил, например, об Александре Довженко.
После школы Тарковский зачем-то поступил в Институт востоковедения, но выписывать арабскую вязь ему быстро надоело. Гораздо больше его привлекали друзья-“стиляги”. Андрей тоже носил набриолиненный кок и ушивал себе брюки дудочкой. Институт он в конце концов бросил, и мама, чтобы спасти сына от дурной компании, устроила его в геологическую экспедицию, которая отправилась в Туруханский край. По словам Тарковского, именно там он и понял, что хочет быть режиссером.
Послесловие
Андрей Арсеньевич Тарковский прожил всего 54 года и снял семь полнометражных фильмов. Он открыл таких актеров, как Николай Бурляев, Анатолий Солоницын, Александр Кайдановский, Николай Гринько. Его фильмы получали престижные международные награды и часто оставались непонятыми в родной стране. Импульсивный, обидчивый и при этом местами очень наивный, Андрей однажды принял решение остаться за границей. Два его последних фильма имели символические названия — “Ностальгия” и “Жертвоприношение”. Он умер от рака и нашел свой последний приют на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
