Он 15 лет возглавлял Комитет госбезопасности и 15 месяцев являлся первым лицом в стране. Это то немногое, что в биографии Андропова неоспоримо.
Андропов был комсомольским лидером одной из союзных республик, когда с разницей в год родились двое его сыновей от двух разных женщин. Такой факт явно портил анкету перспективного аппаратчика. “Непоняток” в жизни Юрия Владимировича было достаточно, и, возможно, поэтому биография этого незаурядного человека неоднократно редактировалась, наверняка и им самим. Жизнь его можно считать цепью счастливых случайностей, а можно — чередой трагедий, как говорится, с какой стороны посмотреть.
По морям, по волнам
Сохранилось свидетельство, из которого следует: мальчик со сложным именем Юрий-Григорий Владимирович Андропов родился 15 июня 1914 года в Ставропольской губернии у Андроповых Владимира Константиновича и Евгении Карловны. По одним сведениям, Андропов-старший был из донских казаков, по другим — из обрусевших греков, и вообще он якобы приходился всего лишь отчимом будущему генсеку. С матерью история еще более запутанная. Сам Андропов утверждал, что ее младенцем подбросили богатому московскому ювелиру Карлу Флекенштейну (или Файнштейну), но каковы ее исконные отчество и фамилия, неизвестно. Бытуют сведения, что сына она родила вовсе не на Ставрополье, а в Москве, где с 1913 по 1917 год работала в женской гимназии, и в первом, навсегда пропавшем, свидетельстве о рождении мальчик значился как Григорий Владимирович Андропов-Федоров.
Казалось бы, кому какое дело, где и у кого человек родился. Но в Советской России, а позже в СССР, анкета была важной составляющей в карьере. И довольно быстро для Андропова наступил момент, когда его происхождение могло стоить ему престижной должности.
Был ли Владимир Андропов отцом или отчимом Юрия, в любом случае он умер, когда мальчик даже не ходил в школу. Овдовевшая Евгения Карловна из станицы перебралась в город Моздок. Она скончалась то ли в 1927-м, то ли в 1931 году. Судя по всему, родственников у юного Андропова не осталось, поэтому после окончания школы он выбирал учебное заведение, где воспитанникам предоставляли серьезное подспорье. И таковым стал Рыбинский речной техникум. Как позже признавался Юрий Владимирович, он не знал географию и думал, что Рыбинск — это на юге. Но ему пришлось проехать полстраны, однако, как потом выяснилось, не зря.
Жизненный путь Андропова разные авторы описывают в самых противоположных тональностях. Одни доказывают: он был расчетливым аппаратчиком, упорно шел к власти и все человеческое ему было чуждо. Но большинство работавших с Андроповым говорят о нем как человеке с тонкой и даже лирической душой. Так, например, утверждают, что он с молодых лет любил природу, особенно реки, и началось это в Рыбинске. Некоторые называют его чуть ли не мореманом. Но вот известный журналист Леонид Млечин утверждал, что на судах молодой Андропов ходил только во время практики. Позже в рассказах Андропова возник мудрый боцман, который сказал ему: “Юра, жизнь — как мокрая палуба. Всегда выбирай, куда ставить ногу.”. Опять же, помощник Андропова подтвердил: был боцман, и даже приезжал к своему бывшему матросу на Лубянку, естественно, в качестве дорогого гостя.
Счастье заразительно…и преходяще
Наверное, мудрый боцман уже тогда понимал: его воспитанник метит куда выше “мокрой палубы”, Юрий Андропов быстро пошел по “комсомольской линии”. А там ногу ставить нужно еще осторожнее. После техникума Андропов уже был освобожденным (то есть занимался комсомольской работой за зарплату) комсоргом на судоверфи. Еще в техникуме он женился на спортсменке и красавице Нине Енгалычевой, дочке управляющего Череповецким отделением Госбанка.
В 1936 году у молодых родилась девочка, названная в честь матери Андропова Евгенией. Вскоре главу семьи перевели в Ярославль, пока что на должность завотделом обкома комсомола. Нина тогда работала в системе НКВД и собиралась стать следователем. В общем, родители были заняты, а девочку воспитывала няня.
Много позже, когда Андропов возглавил КГБ, народ сразу оценил его ледяной взгляд из-под очков и лицо, на котором невозможно представить улыбку. Кто бы поверил, узнав, что своей молодой жене Андропов писал такие слова: “Счастье заразительно. Оно вместе с воздухом проникает к вам в душу и в одно мгновение может сделать то, что не в состоянии сделать годы”.
В конце 30-х из-за массовых репрессий комсомольские и партийные должности освобождались быстро, и в 1938-м было решено назначить Юрия Андропова на пост первого секретаря Ярославского областного комитета комсомола. Вот тогда и возникли вопросы по анкете. Андропову предъявили обвинения, что отец его — белогвардеец, дед — купец. Говорят, что Андропов потратил немало времени и нервов, ездил в Москву, но в конце концов предъявил сведения о том, что отец железнодорожник, а мать не настоящая дочь еврейского ювелира, а приемная. Но много позже в коридорах КГБ Андропова иногда называли “Ювелиром”.
В 1940 году карьера комсомольского лидера увеличивается на еще одну ступеньку. После Советско-финской войны к СССР отходят некоторые территории Финляндии, и в составе Союза образуется Карело-Финская Советская Социалистическая Республика. Теперь ее называют провалившимся “выставочным” проектом (в 1956 году она была преобразована из союзной в автономную и вошла в состав РСФСР под именем Карельской АССР). Вряд ли этнические финны были в большом восторге от того, что оказались в новой стране, обстановка там была сложная, поэтому на партийные и комсомольские органы, отвечавшие в том числе за морально-боевой дух, ложилась особая ответственность. В общем, Юрий Андропов отправляется в Петрозаводск. Но что интересно — жена с дочкой и новорожденным сыном Владимиром остаются в Ярославле. То ли сам глава семьи считал, что не стоит с маленьким ребенком перебираться в новые условия, то ли Нина не захотела, дело, как говорится, житейское.
Но вот писем от мужа, уехавшего в другой город, Нина практически не получала. В июне 41-го началась война, и ее, сотрудницу архива НКВД, спешно эвакуировали вместе с детьми. Вот тогда она получила письмо со словами: “Я встретил другую женщину, хочу с тобой развестись”.
Новой любовью и второй женой Андропова стала Татьяна Лебедева, с которой Юрий познакомился, курируя школу, где комсомольцев готовили к диверсионной работе — дело-то шло к войне. В августе 41-го у Татьяны родился мальчик Игорь.
Еще в 1936 году Андропов был снят с воинского учета из-за диабета и проблем со зрением. В годы войны он, как пишут, занимался организацией партизанского движения в “финском тылу”. В то время партийным лидером Карелии был Геннадий Куприянов, неоднократно выезжавший в районы боевых действий. Сохранилась его неопубликованная рукопись, где он очень нелицеприятно высказывается об Андропове. Он упрекал Андропова в том, что тот не стремился попасть на фронт или на подпольную работу, ссылаясь на плохое здоровье, в частности на больные почки. Но один из товарищей Андропова утверждал, что Юрий Владимирович сам передвигался с партизанскими отрядами, во время одного из переходов долгие часы провел в ледяной воде и навсегда заработал себе проблемы с почками.
Куприянов говорил, что первая жена Андропова забрасывала “их” (видимо партийные органы) жалобами: у “первого” комсомольца Карело-Финской ССР дети от прежнего брака ходят голодными и оборванными, а он им не помогает.
Ну, и самым серьезным обвинением Куприянова было то, что Андропов фактически предал его, когда в конце 40-х начались разборки по так называемому “Ленинградскому делу». Куприянов много лет провел в лагерях, а Андропов, который так же мог бы быть арестован, не пострадал.
Утверждать, насколько воспоминания Геннадия Куприянова объективны, имеют право только непосредственные участники тех событий.
После войны первая жена Андропова вернулась в Ярославль. Она умерла в 1991 году. Дочь Евгения стала врачом-дерматологом. С отцом она виделась, кажется, два раза, вроде бы они переписывались. Когда в 1982 году Андропов стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, семье выделили благоустроенную квартиру. У Евгении Юрьевны вырос сын Андрей, который поступил на службу в ФСБ.
А вот судьба Владимира сложилась очень печально. Сразу после школы он связался с плохой компанией, дважды сидел в тюрьме за кражи. Потом уехал почему-то в Тирасполь. Его жизненный путь окончился в Молдавии, на тот момент мужчине было 35 лет. Говорят, что он сильно пил, страдал циррозом печени. Перед смертью очень хотел увидеть отца, но никто из родителей не явился даже на его похороны. Андропов вообще тщательно скрывал, что его сын судим — за такие вещи можно было вылететь не только с поста председателя КГБ, но и с менее высокой должности.
Трагедия и трамплин
Если в личной жизни молодой Андропов не всегда был рыцарем без страха и упрека, то на работе проявлял себя с самой лучшей стороны. Во время работы в Карелии он познакомился с известным государственным деятелем Куусиненом. Отто Вильгельмович оказывал Юрию явное покровительство. Постепенно Андропову поручали всё более сложную и ответственную работу, взять хотя бы то, что в начале 50-х он курировал работу парторганизаций в прибалтийских советских республиках, фактически “присоединившихся” к СССР только после войны. Вскоре он перешел в Министерство иностранных дел и готовился поехать послом в тихую уютную Данию. Но что-то там переменилось, и Андропову выпала трагическая и судьбоносная командировка в дружественную Венгрию.
Один из сотрудников Советского посольства в Венгрии тех лет вспоминал, что с Андроповым было чрезвычайно приятно беседовать, он поражал знаниями в литературе, истории, философии. Возможно, эти неспешные беседы продолжались бы много лет, но осенью 1956 года в социалистической Венгрии вспыхнуло восстание, вдохновленное XX съездом КПСС и докладом Хрущева о культе личности Сталина. Поначалу к тревожным телеграммам Андропова в Кремле отнеслись с прохладцей. Но потом восстание из Будапешта перекинулось на другие города, бунтовщики зверски казнили не только коммунистов, но и силовиков. Людей забивали до смерти, вешали вниз головой на деревьях. Многие публичные казни устраивались специально перед окнами советского посольства, где в это время жила семья Андропова, в том числе 15-летний Игорь и девятилетняя Ирина. После этих ужасов Татьяна Филипповна тяжело заболела. Всю оставшуюся жизнь она страдала приступами психического недуга и находилась под постоянным наблюдением врачей.
В конце концов в Москве очнулись, и на переговоры в Будапешт прибыл Анастас Микоян. В Венгрию были введены советские войска.
Поведение советского посла Юрия Андропова в те страшные месяцы было оценено очень высоко. Он не раз проявлял личное мужество, отменную выдержку, немало способствовал переговорам с Яношем Кадаром, который в итоге согласился занять пост главы венгерского правительства.
Личная цена, заплаченная за относительно благополучный исход венгерский событий, оказалась для Андропова чрезвычайной. Но для его карьеры трагедия в Венгрии обернулась фантастическим взлетом.
Капитанский мостик
Обычно назначение послом в не самое влиятельное государство — это почетная ссылка и конец политической деятельности. Но Андропов, вернувшийся в 1957 году в Москву, переходит на работу в ЦК КПСС, а это уже “центр принятия решений”.
Когда Брежнев пришел к власти, он предложил Андропову возглавить Комитет госбезопасности. С одной стороны, это являлось понижением, потому что на тот момент КГБ являлся довольно “скромным” ведомственным комитетом при Совете министров СССР. Но опытный охотник Брежнев таким назначением убивал сразу многих зайцев. Во-первых, ему не очень нравилось, что после венгерских событий западные политики отмечали умного интеллигентного Андропова и называли его потенциальным новым лидером СССР. Во-вторых, необходимо было восстановить репутацию органов госбезопасности после обнародования сведений о сталинских репрессиях. В-третьих, Брежневу необходимо было налаживать контакты с европейскими лидерами. Наконец, для Леонида Ильича было очень важно, что Андропов никогда не был первым лицом в какой-либо республике и поэтому не имел прицепа из “друзей и родственников” и мог позволить себе быть относительно беспристрастным.
Надо сказать, что Брежнев совершил удачный ход. При Андропове КГБ стал поистине всесильным органом. Для кого-то эти времена ассоциируются с карательной психиатрией, выдавливанием из страны Солженицына, ссылкой академика Сахарова в Горький, преследованием диссидентов, а также “неблагонадежных” писателей и художников. Но мы ведь не знали, что среди партийных бонз находились люди, которые требовали “посадить” или даже расстрелять всех, кто так или иначе не соглашался с политикой партии. И очень часто взвешенное слово Андропова влияло на более-менее компромиссные решения. К тому же он всегда помнил неуправляемую толпу на улицах Будапешта.
Многие утверждают, что хорошо знавший ситуацию в стране Андропов уже тогда задумывался о “капитализме с человеческим лицом”, что он разработал некоторые идеи, послужившие основой так называемой Перестройки. Во всяком случае, он совершенно точно способствовал возвышению молодого ставропольского партийного работника Михаила Горбачева.
Влияние Андропова стало настолько безусловным, что именно он после смерти Брежнева в 1982 году был назначен на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Но новый лидер был настолько болен, что глубинные перемены, которые Андропов пытался осуществить, остались для народа незаметными. Зато все запомнили расстрел директора Елисеевского гастронома Соколова, дневные облавы в кинотеатрах и банях и водку “андроповка”.
Последние месяцы Андропов руководил страной из больничной палаты. Он даже не смог встретиться с юной американкой Самантой Смит. Это был беспрецедентный политический ход Юрия Владимировича. 10-летняя американская школьница, наслушавшись “их” пропаганды (наша тоже ей не уступала) написала письмо советскому генсеку и спросила: будет ли ядерная война США и СССР. В ответ ей пришло письмо за подписью Андропова на русском и английском языках с приглашением посетить СССР вместе с родителями. Саманта побывала в “Артеке”, где жила по общему распорядку, носила пионерский галстук. Встретиться с советским руководителем она не смогла, но получила от него подарки и визитную карточку. К сожалению, явное потепление, воцарившиеся в отношениях между СССР и США благодаря визиту Саманты, оказалось недолгим, так как в сентябре 1983 года был сбит пассажирский южнокорейский самолет, якобы случайно нарушивший воздушную границу СССР. После этого президент Рейган назвал нашу страну “империей зла”.
Трудно сказать, о чем в это время думал Андропов, которому оставалось жить несколько месяцев. Работал он до последнего дня, который наступил 9 февраля 1984 года. Разбирая его бумаги, подчиненные нашли стихи, где были такие строки:
Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет святая Лета.
Но пока что “святая Лета” не только не стирает, но и умножает интерес к неординарной личности Юрия Андропова.
