Он любил, чтобы его называли “Слава” и на “ты”, и сам всегда был на ты со славой.
Пожалуй, ни об одном серьезном музыканте не ходит столько правдивых анекдотов как о Мстиславе Ростроповиче. Например, о том, как он расписывался с певицей Галиной Вишневской. Ростропович наметил Краснопресненский загс Москвы, но Галина настояла на Свердловском. Именно в этом районе располагался Большой театр. К 1955 году, когда происходило бракосочетание, Вишневская была там оперной примой.
Увидев Галину Павловну, сотрудницы загса буквально онемели от восторга, не обращая внимания на ее спутника. Вишневская поведала, что выходит замуж, и девушка взяла их паспорта. Она с трудом прочитала и все равно исковеркала фамилию Ростроповича. И сказала: “Вы же прямо сейчас можете изменить свою трудную фамилию и стать Вишневским!”. На тот момент Мстислав Леопольдович был исполнителем с 15-летним стажем, лауреатом Сталинской премии, победителем множества музыкальных фестивалей. Но к Большому театру тогда отношения не имел, вероятно, девушки его не знали. Галина Павловна поучительно сказала, что фамилия Ростропович известна сама по себе и не нуждается в смене.
Однако, на наш взгляд, до сих пор Мстислав Ростропович остается в массовом восприятии как бы в тени своей супруги. Естественно, речь не идет о поклонниках классической музыки. Но Галину Павловну знают не только как певицу. Она написала яркую книгу “Галина”, ставшую бестселлером. Она почти до последних дней — Вишневская умерла в декабре 2012 года — была желанной гостьей на любом телеканале. Галина Павловна обладала острым языком, независимым суждением, всегда оставалась красавицей и имела царственную осанку. К ней прислушивались даже те, кому в раннем детстве медведь наступил на оба уха.
Ростроповича, конечно, снимали при жизни, но в основном в творческом процессе — концерты, мастер-классы, тем более что выступал он почти до самой кончины. А рассказывали закадровым текстом. Возможно потому, что у великого музыканта была плохая дикция. За него звучала музыка и фамилия, которую уже никто не заменит. Но вот о том, каким был Слава Ростропович до того, как стал мировой знаменитостью и другом всех королей и президентов, откуда у него такой яркий характер, известно в основном знатокам. И эту несправедливость мы хотели бы исправить.
Оркестр имени Деникина
По своей персоне Ростропович проходился с большим юмором. Однако были люди, о которых он говорил с неизменным благоговением, — Галина Вишневская, Сергей Прокофьев, Дмитрий Шостакович, Бенджамин Бриттен и — родители.
Дворянский род Ростроповичей имеет литовские и польские корни. Бабушка по отцу Матильда Пуле была лютеранкой. Дедушка, Витольд-Войцех Ганнибалович Ростропович, получил музыкальное образование в Лейпциге и стал пианистом. Его сын Леопольд окончил Петербургскую консерваторию с золотой медалью, причем как по классу фортепиано, так и виолончели. Начало XX века — время, когда виолончель стала пользоваться большой популярностью, во многом благодаря регулярным гастролям в России испанского музыканта Пабло Казальса, у которого Леопольд Ростропович даже брал частные уроки. После окончания Консерватории Леопольд Витольдович стал очень востребованным музыкантом и получил право играть на виолончели великого мастера Гварнери.
Первая мировая война застала Леопольда в Баку, богатом городе, где собралось немало выпускников Петербургской и Московской консерваторий. Музыканты часто давали благотворительные концерты в пользу раненых. Леопольд Ростропович в основном зарабатывал частными уроками — его отца к тому времени не было в живых, надо было помогать матери и сестрам. Но потом война и революция погнали его в глубь страны — Саратов, Воронеж…. В это время в Воронеже тяжело болела его мать. Леопольд был вынужден задержаться в городе, который находился под властью деникинцев. Ему даже поручили организацию оркестра им. Деникина. Но, пользуясь наступлением красных, Ростропович с супругой решили добраться до Саратова, где оставалась драгоценная виолончель. В это время оба заболели сыпным тифом, и женщина умерла.
Затем Ростропович-старший оказался в Москве и даже по поручению Наркомпроса стал инспектировать музыкальные учреждения, в том числе и в Воронеже. Видимо, кто-то его узнал и донес. Леопольд Витольдович попал в лагерь, откуда был освобожден по ходатайству ЦИК в июле 1921 года. Официально обвинение в сотрудничестве с белогвардейцами было снято с него в 1992 году.
О таких подробностях из жизни своего отца Мстислав Леопольдович в интервью не рассказывал. Эти интереснейшие сведения зафиксированы в статье Тамары Гумбатовой, которая многие годы работала в бакинских архивах. Но теперь понятно, откуда в Ростроповиче такая ненависть к несвободе и несправедливости.
Рецепт гениальности
Мстислав Леопольдович начинал рассказ о себе с того, что родился 27 марта 1927 года в музыкальной семье, уверяя, что провел в утробе целых 10 месяцев.
Свою вторую жену его отец встретил в Оренбурге, где выступал с концертами. Ему аккомпанировала Софья Федотова, представительница очень известной в городе музыкальной династии. Ее старшая сестра была замужем за виолончелистом Семеном Козолуповым, с которым Леопольд подружился еще в Петербургской консерватории. Возможно, именно они и устроили Ростроповичу-старшему концерты в Оренбурге. Ну, и заодно устроили семейную жизнь.
Вот что пишет Тамара Гумбатова: “…23 января 1922 года “гражданин г. Варшавы, вдовец 29 лет, профессор, музыкант Леопольд Витольдович Ростропович, римско-католического вероисповедания, женился на Софье, дочери регента и хормейстера православной церкви Николая Александровича Федотова и его жены Ольги Сергеевны, девице 31 лет, православного вероисповедания”. Она же отмечает, что это были два абсолютно противоположных по характеру человека. Софья спокойная и строгая, а Леопольд — общительный, очень щедрый, экзальтированный и недостаточно организованный. Позже Мстислав Леопольдович, копия отца по характеру, всегда боялся прогневить маму.
Первой появилась дочь Вероника, которая родилась в Саратове. В том же 1925 году Леопольд Ростропович принимает приглашение композитора Узеира Гаджибекова вернуться в Баку, где и родился Мстислав Ростропович. Но очень быстро семья перебралась в Москву.
Понятно, что детей с младенчества учили музыке, Вероника впоследствии стала скрипачкой. Слава сразу полюбил виолончель. Однако в раннем детстве он сломал себе руку. Рассказывал, как залез на табуретку и потянулся к стоящему на столе винегрету.
Рука срослась “ступенькой”, казалось, что Слава больше никогда не сможет правильно держать смычок. Встал вопрос, о том, чтобы руку снова сломать или предпринять что-то еще, но ребенок занялся собственной реабилитацией. Он часами держал кисть в горячей воде, затем играл на инструменте. А потом научился держать смычок особым образом, и это позволило ему извлекать из виолончели необыкновенные звуки. Позже многие виолончелисты шутили, что им всем надо переломать руки и тогда они будут играть как Ростропович.
Вот удивительно: в быту Мстислав Леопольдович был довольно безалаберным. Его дочь Ольга вспоминала, что отец записывал всё на бумажках и без конца их терял. Не обнаружив нужный клочок, он громко возмущался и обвинял дочерей: они порвали, они потеряли. Когда бумажка находилась, Ростропович был уверен: коварные девчонки специально вывели его из себя, а потом втихаря подложили записки обратно.
Галина Павловна лично гладила ему фрак и вносила последние штрихи, когда Слава шел на выступление — иначе он спокойно мог бы появиться на сцене с перекошенной “бабочкой”.
Но в серьезных ситуациях Ростропович проявлял потрясающую целеустремленность. Как мы видим, это началось с раннего детства. А в 15-летнем возрасте он потерял отца. В этот момент семья жила в эвакуации в Оренбурге, который Слава всегда называл второй родиной. И хотя там было немало родственников, мальчик взвалил на себя обязанности главы семьи.
Слава своими руками изготовил оградку для могилы и установил на ней крест. А для того, чтобы заработать, он начал выступать с оркестром и даже преподавать. Денег все равно не хватало. Тогда будущая мировая знаменитость начал делать очень экономичные керосиновые лампы из пробирок, а его крестная продавала их на рынке.
Однажды наступил момент, когда они буквально умирали не только от голода, но и от лютого мороза. И вдруг на пороге появился совершенно незнакомый мужик с дровами. Но у Ростроповичей не было даже печки, и мужик добыл откуда-то “буржуйку”. А еще был случай, когда Слава куда-то ехал в поезде и сильно мерз без пальто. И вдруг ночью он проснулся от того, что ему стало очень жарко — оказалось, что пассажиры, кто чем мог, укрыли подростка.
Не известно, сколько грели эти дрова и чужая одежда, но воспоминания об оренбуржцах согревали Ростроповича долгие годы в изгнании. И он никогда не соглашался “забыть” страну, которая весьма несправедливо обошлась с его семьей.
Умение дружить
В Московскую консерваторию Слава поступил в 16 лет, сразу на два направления. Класс виолончели вел его родственник Семен Козолупов, а класс композиции — тоже один из друзей семьи, Виссарион Шебалин, и великий Сергей Прокофьев. Можно конечно, сказать, что Ростропович учился “по блату”, но ведь никто не будет аплодировать тебе десятилетиями, а Шостакович и Прокофьев не станут сочинять специально для тебя только потому, что тебе преподавал дядя.
В Консерватории Ростроповича прозвали Подсолнухом. Вроде как из-за рано появившейся лысины, но, когда вспыльчивый Слава поинтересовался происхождением прозвища у однокашника, тот ответил: “Потому что ты всегда тянешься к солнцу”. На самом деле это художественное преувеличение оказалось чистой правдой. Ростропович умел выбирать людей и события, которые обладали особой энергией. Для Дмитрия Шостаковича и Сергея Прокофьева он стал младшим другом, и эта дружба не прервалась, когда на великих композиторов начались гонения.
И даже то, как он покорил свою будущую жену — разве не пример необыкновенной интуиции Мстислава Леопольдовича и того, что в нужные моменты вся его напускная безалаберность сменялась бешеным напором. Вишневская на тот момент была замужней женщиной, знаменитой певицей, красавицей, а Ростропович не мог похвастаться выдающейся внешностью. Он даже как-то в шутку спросил у матери: если его так долго вынашивали, почему она не “сделала” ему красивое лицо? Мать ответила: “Я была занята твоими руками”. А Ростропович с ранних лет был очень влюбчив, причем выбирал красивых женщин. Губа у него, хоть и слегка, выпяченная, была не дура. Но он еще и не выговаривал половину букв. Однако Славе хватило нескольких дней на фестивале “Пражская весна”, чтобы поставить перед Вишневской дилемму: или она уходит к нему, или между ними все кончено. А ведь мог бы услышать — “Ну и до свидания”.
Очень многие знают, что эту великую пару лишили советского гражданства из-за того, что они упорно не выгоняли со своей дачи опального Александра Солженицына. Но Ростропович познакомился с писателем задолго до того, когда Солженицын стал неугодным советской власти. Прочитав “Один день Ивана Денисовича” (опубликован в 1962 г.), Ростропович пришел в восторг. Как только он попал с концертом в Рязань, где тогда работал учителем Александр Исаевич, Слава специально выведал адрес и, не чинясь, пошел в гости. Его еще и пускать не хотели, пока в коридоре не появился сам Солженицын.
После этого их знакомство прервалось, но в 1969 году, встретив Лидию Чуковскую, Ростропович узнал о бедственном положении Солженицына. Его не только не печатали, но и травили. И Ростропович разыскал писателя в каких-то гаражах на 83-м километре Можайского шоссе, где тот перебивался, и уговорил переехать к себе на дачу в Жуковку.
Мстислав и Галина прекрасно понимали, на что идут. Они серьезно поговорили с дочерями, которым тогда было 13 и 11 лет. Девочки не должны были рассказывать посторонним о “дяде Сане”, подзывать его к телефону, если звонивший не назвал специальный пароль, и т.д.
Последний поклон — Шостаковичу
Вся эта конспирация ни к чему не привела. Солженицына настойчиво просили покинуть страну, а у Ростроповича и Вишневской начались неприятности. Особенно это касалось Ростроповича, который зарабатывал гастролями и концертами. Поначалу “отмена” проявилась в том, что ему и Галине звонили зарубежные друзья и интересовались здоровьем. Оказалось, что официальные инстанции, которые заключали контракты на загранпоездки наших артистов, сообщали, что Ростропович серьезно болен.
Прямо об этом никто не говорил, но, судя по всему, Ростропович в конце концов начал активно “запивать” проблемы. Вишневская в своей книге рассказывала, что в этот момент у мужа появилось новое увлечение — коллекционирование старинного фарфора. Слава ничего в этом не понимал, нередко ему втюхивали подделки за бешеные деньги. Галина Павловна говорила, что пусть лучше так, чем странные компании и бессмысленные разговоры до утра.
И вот что интересно: в итоге Ростропович и Вишневская собрали обширную и очень дорогую коллекцию. Поистине, все, к чему прикасался Ростропович, в итоге начинало “сиять”.
…Когда супругам было возвращено советское гражданство, они подчеркнули, что сами никогда от него отказывались, и в итоге остались гражданами всего мира. Хотя многие их творческие и благотворительные проекты были связаны с Россией. Последний концерт в качестве дирижера Мстислав Леопольдович дал 25 сентября 2006 года в Большом зале Московской консерватории. Он уже тяжело болел, ему оставалось 7 месяцев жизни. Но не продирижировать 8-й симфонией своего друга Дмитрия Шостаковича в год его столетнего юбилея Ростропович не мог.
Он умер 27 апреля 2007 года, успев торжественно отпраздновать в Кремле свое 80-летие. А за 13 лет до этого в Солнечной системе появился астероид, носящий его имя.
