7 декабря исполняется 110 лет со дня рождения легендарной женщины, которую до сих пор одни проклинают, а другие вспоминают с восхищением и благодарностью
Ее называли Екатериной Третьей, или Екатериной Великой, имея в виду не только влияние. Как и императрица, Екатерина Алексеевна Фурцева исповедовала некий «просвещенный абсолютизм». Обеим женщинам было присуще самодурство, но они понимали, что страна, не имеющая собственной культуры и не знающая чужой, будет всеобщим изгоем.
Другие до сих пор презрительно считают Фурцеву ткачихой, дорвавшейся до партийных и властных высот. Хотя непосредственно за станком она стояла всего два года. Но полотно собственной судьбы Фурцева ткала виртуозно. Правда, несколько раз ей решительно пытались «оборвать нити», а однажды она сделала это сама. А может быть, и не однажды. Потому что жизнь Екатерины Алексеевны хорошо известна, а вот обстоятельства ее смерти до сих пор загадка.
Комсомолка-спортсменка
Катя Фурцева практически не знала отца, сгинувшего в котле Первой мировой. Мать ее была безграмотной ткачихой, но женщиной весьма сметливой. В своем городке Вышний Волочек она при советской власти стала депутатом горсовета и старалась, чтобы единственная дочь бойко крутила головой по сторонам и не упускала шансы.
В 20 лет Катя, уже кандидат в партию, распрощалась с Вышним Волочком и ткацкой фабрикой. Ее направили сначала в Курскую область: командовать комсомольцами, поднимающими сельское хозяйство. Следующим местом работы стал Крым. Для спортивной Кати Фурцевой это была благодать. Она отлично плавала, загар как нельзя лучше шел к ее стройной фигурке, она казалась девушкой, сошедшей с картин Самохвалова и Дейнеки. Там же, в Феодосии, она встретила летчика Петра Биткова, с которым, согласно новым веяниям, стала жить гражданским браком.
В царстве мужчин
Катя была верной женой: добилась, чтобы ее направили вместе с мужем в Ленинград, где она занималась на курсах Аэрофлота, потом последовала за любимым в Саратов. К сожалению, в молодой семье не было детей, но Фурцевой некогда было горевать. Общественная работа давно стала ее профессией, плюс она получила высшее образование. Выбрала себе специальность химика-технолога, ведь за химией было большое будущее!
Войну она встретила в Москве на высоком комсомольском посту. Проводила мужа на фронт и вдруг узнала, что беременна. Ребенок был абсолютно не вовремя, но мать, Матрена Николаевна, настояла: рожай, тебе уже за 30. И появилась дочь Светлана. А потом Битков приехал на побывку и сказал, что встретил новую любовь…
В разгар войны Екатерина Фурцева становится секретарем Фрунзенского райкома партии города Москвы. Первый секретарем был Петр Богуславский. Многие утверждают, что между ними были настоящие чувства, и поэтому Богуславский оказывал Екатерине всевозможное покровительство. Но у него тяжело болела жена, уйти от которой Богуславский считал непозволительным. К тому же супруги решили взять на воспитание ребенка, и этого Екатерина Алексеевна уже простить не могла.
В конце 40-х Богуславский, который по национальности был евреем, лишился высокой должности, и первым секретарем Фрунзенского райкома тут же стала Фурцева. К этому времени ее связывали дружеские отношения с Никитой Хрущевым, с первым секретарем Московского горкома партии Поповым, и она удостоилась похвалы от самого Сталина.
Мэрша Москвы
Фурцева никогда не просила себе скидок на то, что она женщина, к тому же мать-одиночка. С молодых лет умела работать быстро и четко, не боялась принимать решения под личную ответственность. Конечно, она решала так, как говорит партия. «Генетика – продажная девка буржуазии», Пастернак – упаднический поэт и автор сомнительного романа «Доктор Живаго», в советском искусстве не должно быть всяких «измов» и т.д. Но это была только одна грань характера Екатерины Алексеевны, иначе никогда она не осталась бы в истории. Ведь партийных секретарей было множество, а помнят тех, кого можно пересчитать по пальцам одной руки.
В 1954 году Фурцева, благодаря Хрущеву, стала Первым секретарем Московского горкома партии, практически мэром города. Это благодаря ей у нас появились «Лужники» и «Детский мир», Театр эстрады и книжный магазин «Москва». В 1957 году в столице прошло небывалое событие: Международный фестиваль молодежи и студентов. Сегодня не понять, что это было для страны, живущей за «железным занавесом», в которую иностранцы попадали только в командировку или на учебу и из которой выезжали только с сугубо деловыми целями. Как партийный руководитель города Фурцева контролировала строительство «хрущевок», которые сейчас все презирают, а тогда на них молились новоселы, переезжавшие из бараков, подвалов и коммуналок.
В 1957 году над Хрущевым, партийным лидером СССР, нависла серьезная опасность: его захотели «свалить» верные соратники по партии. Фурцева, в отличие от Хрущева, присутствовала на этом заседании. В один прекрасный момент она попросилась «выйти по нужде», выслушав кучу насмешек, – ведь она была единственной женщиной среди дымивших папиросами и матерящихся мужчин. Побежала Фурцева не в туалет, а в свой кабинет, и в отчаянии начала звонить верным Хрущеву людям. И в тот момент, только благодаря Фурцевой, государственного переворота не случилось.
Королевы, короли и пешки
Однако Хрущев отплатил ей черной неблагодарностью. В 1960 году он убрал ее из секретарей ЦК КПСС и «кинул» бывшей соратнице должность министра культуры. Да, она стала единственной женщиной-министром в Советском Союзе, но сфера ее влияния заметно сузилась, от нее отвернулись те, кто еще недавно набивался в друзья. Фурцева переживала все не только как партийный деятель, но и чисто по-женски.
Тем более что ее семейная жизнь снова не задалась, хотя Фурцева никогда не ассоциировалась со словами «женщина – партийный работник». Даже деловые костюмы сидели на ней прекрасно, у нее было миловидное лицо, женственная прическа. До зрелых лет у Екатерины Алексеевны были стройные ножки. Когда ей приходилось встречаться со звездами мирового кино, балета или театра, она не уступала им в элегантности туалетов. Она умела так общаться, что королева Великобритании просила говорить ей не «Ваше Величество», а «товарищ Елизавета».
Но, видимо, расположение королев было получить легче, чем достойного мужчину и штамп в паспорте. Как говорилось в фильме «Москва слезам не верит», «с твоей должностью если только министр какой-нибудь холостой окажется»… И Екатерина Алексеевна приглядела себе дипломата, правда, женатого. Она сумела так устроить, что вальяжный красавец Николай Павлович Фирюбин без последствий для карьеры оставил жену и дочь. Но и особого счастья на чужом несчастье построить не удалось. Далее Фирюбин, заметно поднявшийся по карьерной лестнице, почти в открытую изменял жене, любил подразнить ее провинциальным прошлым и называл «Вышний Сволочок».
…В тот вечер, когда ее «передвинули» из секретарей ЦК в министры, Фурцева пришла домой и вскрыла себе вены. Ее спасли, а темную историю с трудом замяли.
О том, что сделала Фурцева на посту министра культуры, известно по воспоминаниям, например, актеров театра «Современник». Очень много она сделала для Майи Плисецкой, помогала Святославу Рихтеру. Во многом благодаря ей курс Юрия Любимова превратился в знаменитый Театр на Таганке, и квартиру Юрий Петрович тоже получил благодаря Фурцевой. Это не мешало ей запрещать спектакли театра. Но вот что интересно: пока Фурцева «рулила», до 1974 года, люди ломились в Москве и на «Таганку», и в «Современник», в Ленинграде – к Товстоногову в БДТ, а какие в стране проходили инициированные ею международные кинофестивали, музыкальные и балетные конкурсы. Она успела перевести Марка Захарова в Театр им. Ленинского комсомола, Анатолия Эфроса – на Малую Бронную, Олега Ефремова – во МХАТ.
В Олега Ефремова она была влюблена в буквальном смысле. Олег Николаевич даже жаловался друзьям что министр культуры требует от него прямого ответа на прямые вопросы. Без Фурцевой не было бы многих ефремовских спектаклей, не получил бы его МХАТ нового здания на Тверском бульваре…Но дружба дружбой, а всего остального Ефремов, конечно, не хотел.
Последний вечер
Хрущева сменил Брежнев, а он только и ждал удобного случая, чтобы сделать подкоп под единственную женщину-министра. И Фурцева невольно дала повод: решила построить дачу. Несмотря на то, что она за все заплатила кровными деньгами, нашлись доброхоты и сообщили, что какие-то материалы она купила якобы из предназначенных для Большого театра и по сниженным ценам…По нынешним временам вообще – ничто. Но ее задумали исключить из партии, и спас ее председатель Совета министров Алексей Косыгин, очень умный и скромный человек, которого вальяжный Брежнев не любил.
У Фурцевой уже не было матери, которая стояла за ней стеной. Муж приходил домой, когда ему вздумается. Не было его и вечером 24 октября 1974 года, когда Фурцева узнала о том, что ее, скорее всего, уберут из министров. Вернувшись под утро домой, Фирюбин обнаружил жену мертвой. Почему женщина 63 лет, которая могла вызвать к себе самого лучшего врача, так скоропостижно ушла из жизни, до сих пор остается тайной.
На похоронах Фурцевой Майя Плисецкая, которая вообще-то была скупа на добрые слова о чиновниках, сказала: «Были у нас министры культуры…Но таких больше не будет!». Она оказалась права. Даже те, кто крыл Фурцеву на чем свет стоит, потом не раз вспоминали совсем по-другому.
Фирюбин вскоре после кончины жены ушел к молодой вдове партийного деятеля Клеопатре Гоголевой. Светлана Фурцева умерла в 2005 году. У нее осталась дочь Марина и внучка, названная в честь Екатерины Алексеевны Фурцевой.
